Спящий агент

Ничего нового он не открыл: Гелас знала, что «Гринпис» раз в три года публикует скандальный рапорт о крупнейших экологических преступниках планеты.

– И что? В этом рапорте ничего нового. Эти чертовы станции как не влияли, так и не будут влиять на наши акции, хотя возни с ними, конечно, много. И это вы тоже знаете. Так что я хочу, чтобы вы объяснили мне одну вещь. Никогда, ни разу ваша компания «Фёрст финанс» не шла на такой риск. Почему вы решили приобрести огромное количество опционов на продажу? Если бы Кнут не умер, курс рос бы и рос, и вы потеряли бы много симпатичных миллионов.

Леннарт не шевелился. Внезапно сквозь облака пробилось солнце, и глаза у него сделались изумрудно-зелеными.

– Вы, конечно, наслушались сплетников.

– Конечно, – Гелас пожала плечами.

– Повторяю: мы исходили из базовых принципов. Меня не интересует, что там вам нашептали.

Где-то зазвонил телефон.

– Прошу прощения, – сказал Леннарт и исчез за перегородкой.

Гелас лихорадочно огляделась. Ясно, что Леннарт ни за какие коврижки не расскажет, от кого он получил наводку.

Она подошла к письменному столу с мраморной столешницей. Фотография в серебряной рамке – молодая красивая девушка. Должно быть, дочь. Или любовница. Рядом с фотографией – открытый лэптоп и блокнот.

Гелас прислушалась. Леннарт с кем-то говорил – быстро и неразборчиво.

Блокнот – какие-то единичные заметки, перемежающиеся диагональными скобками. Некоторые соединены стрелками. У каждого свой метод.

И тут она вздрогнула. Несмотря на неразборчивый почерк, она узнал слово сразу. Так же, как в длинном списке имен сразу бросается в глаза свое имя.

«Свекрафт».

Диагональная скобка. После скобки – фамилия: Кнут Сведберг. Еще одна скобка…

Леннарт кончил говорить. Сейчас появится. Но Гелас не смогла преодолеть любопытства. Она пригнулась, и, несмотря на необычный почерк, прочитала.

Браунхаймер.

Да, именно так: Браунхаймер.

А это еще кто? Послышались шаги.

Она резко выпрямилась и отвернулась от стола.

– Мне кажется, вам пора идти, – сказал Леннарт.

Гелас холодно улыбнулась.

– И в самом деле – пора.

Том

«Таверна Брилло», центр Стокгольма, январь 2014

Том заказал кружку пива и нашел место в маленьком зимнем саду – они с Гелас назначили встречу именно там, где были в прошлый раз.

Седьмой час, а на дворе давно темень. День начал прибавляться, но пока незаметно.

Хочет ли Гелас, чтобы и этот вечер закончился так же – в постели в ее маленькой квартирке в Васастане? А он? Хочет ли он сам? Ему очень нравилась Гелас, дружелюбная, веселая, привлекательная, но Том, скорее, расценивал их отношения как дружбу. Но можно ли назвать это влюбленностью?

Вряд ли. Как только он начинал мысленно выстраивать отношения с Гелас, на память тут же приходила Ребекка. Нежелательно и неизбежно.

Ребекка прислала эсэмэску. Пишет, что в отчаянии от своего поведения. Знает, что она его обидела.

Обидела?

Наставляла ему рога с Кнутом – обидела? Ребекка с ее прямотой и резкостью – и вдруг такой детский эвфемизм.

Наверняка ей скверно сейчас. А ему-то что за дело? Затеяла опасную и мерзкую игру – обманывала Тома с его прямым начальником.

А теперь он умер.

Ирония судьбы в ее самом мрачном воплощении.

Посмотрел на часы – четверть седьмого.

Они договорились встретиться в шесть. Гелас опаздывала. Ничего удивительного – ее с утра до ночи осаждали журналисты. Смерть Кнута по-прежнему не сходила с первых страниц, не говоря уж о резком падении курса акций «Свекрафта». И не только журналисты – то и дело раздавались гневные звонки управляющих фондами и мелких держателей акций.

Том огляделся. Публика на удивление молодая. А может, просто он сам стал старше. Когда-то он тоже с удовольствием коротал вечера в барах и ресторанах. Но то было в Москве.

Потянулся за мобильником – пусто. Написал Гелас короткое сообщение: «Где ты?» С некоторым усилием заставил себя сохранять спокойствие. Ну, не явилась. Подумаешь. Как-то странно – Гелас обычно очень пунктуальна. Пошел к стойке и заказал еще кружку.

Вспомнил рассказ Гелас о какой-то финансовой конторе, заработавшей миллиарды на падении курса акций «Свекрафта».

Как она называется? Ну да, «Фёрст финанс».

Интересно, позвонила ли она в полицию, как собиралась?

Том повертел в руках мобильник.

Очень странно. Почему-то ему стало тревожно.

Достал бумажник и нашел визитную карточку того усатого следователя из СЭПО. Сонни Хельквист.

Начал набирать номер, но остановился на полпути и отошел в угол зимнего сада, где никого не было.

Ему не очень хотелось звонить человеку, который недвусмысленно подозревал его в соучастии в убийстве Кнута. Но, наверное, это необходимо. Единственное правильное решение.

Сонни ответил сразу, будто сидел с мобильником в руке и ждал его звонка.

Том представился и объяснил причину звонка.

– Возможно, это и не связано с убийством Кнута, но я решил вас информировать.

Черт ее знает, эту тайную полицию. Еще подумает, что я ищу какие-то оправдания.

– Вы хотите сказать, что эта контора, «Фёрст финанс», заработала на падении курса «Свекрафт» миллиард?