Спящий агент

– Чтобы ты знала: «Свекрафт» – относительно чистая компания. Может быть, самая чистая, если сравнивать с энергетикой в других странах.

Ксения потянула за ниточку, вылезшую из дыры в джинсах, и пристально посмотрела ему в глаза.

– У вас четыре станции на буром угле в Восточной Европе? И две шахты?.. Да ты и сам знаешь.

Еще бы ему не знать! Он пытался избавиться от этих чертовых ТЭС с того самого момента, как начал работать в компании. Но… Не сказать чтобы покупатели выстроились в очередь. А подарить – тут же начнутся разговоры: дескать, «Свекрафт» транжирит деньги налогоплательщиков.

Так что пока телега на месте.

– Мы давно пытаемся их продать. Это всем известно.

– Чтобы кто-то другой отравлял атмосферу углекислым газом и тяжелыми металлами?

Том удивился – она, оказывается, кое-что разузнала. И во взгляде дочери прочитал плохо скрытое торжество: наконец-то она нашла достойное поле для битвы. А битва ей необходима. Подростковый кризис.

– Не все так просто, девочка, – медленно сказал Том. – Выбросы углекислого газа квотируются Европейским союзом. Даже если мы просто-напросто закроем эти станции, бурый уголь все равно будут добывать и сжигать. И еще неизвестно, как там у них, других, с экологической сознательностью. Скорее всего, хуже, чем у нас.

– А ядерная станция? С ее двумястами тонн радиоактивных отходов ежегодно? – Она сделала художественную паузу и посмотрела на него сияющими от энтузиазма глазами. – А эти отходы опасны в течение ближайших не пяти лет, не десяти, а сотен тысяч. Пойми, сотни тысяч лет! Это же полное сумасшествие. Вредное и опасное сумасшествие. Неужели тебя устраивает работа на таком предприятии? Ты же прекрасно знаешь, что вы вытворяете с окружающей средой! Ты соучастник преступления! Ты хочешь, чтобы я и мои дети заработали типа рак? Или рождались с уродствами? Или с СДВГ?

Том молча встал, подошел к щитку и щелкнул рычажком. Квартира погрузилась во мрак. Погасли красные цифры на дисплее электроплиты, дернулся в предсмертной судороге и затих холодильник.

– Что ты делаешь? – выкрикнула Ксения в темноте.

– Я? Ничего особенного. Отключил атомную станцию.

Он поднял рычажок. Холодильник довольно заурчал.

– Поняла? Это твои приятели по «Гринпису» научили тебя всему этому?

Он вовсе не хотел ее унизить, тем более что понимал: во многом она права. Но он просто растерялся, не мог найти подходящих аргументов. Единственное, что пришло в голову, – ерническая выходка с предохранителем. Самое главное, что похожие мысли и ему приходили в голову, но, помимо идеала, существует еще и реальность.

Человечеству нужна энергия. А ему нужна его зарплата.

– Это уже чересчур! – Ксения глянула на него с ненавистью, вскочила так, что стул отлетел к стене, и выбежала из кухни.

– Подними стул! – крикнул он вдогонку и услышал, как хлопнула входная дверь.

Том вздохнул и поставил стул на место.

Куда подевалась его любимая малышка, которая обожала играть с ним в «Алфавит», просила заплести косу, которая спрашивала его совет по любой мелочи и настаивала, чтобы именно он ходил на родительские собрания? И просила рассказывать о его работе?

Он потерял ее. Как бы не навсегда.

В «Таверне Брилло» полно народа – Том даже не ожидал. Протиснулся через толпу хипстеров – прикид, на его вкус, довольно вызывающий. Когда у них есть время работать, если они весь день проводят в бутиках? Вспомнил бывшего парня Гелас – тот выглядел, будто его вырезали из модного журнала. Интересно, как он сам смотрится? Чиновник средних лет. Так оно и есть. Сразу почувствовал, что джинсы сидят слишком высоко на талии, и незаметным движением слегка их опустил на всякий случай.

Гелас стояла у узкого прилавка в остекленном дворике, где тоже было не пробиться. Он положил руку ей на плечо. Она резко обернулась, тут же расцвела белозубой улыбкой и крепко его обняла.

– Привет! Мне удалось протолкаться до бара, скажи спасибо, – она протянула ему стакан подогретого красного вина. – От простуды.

Том сделал два больших глотка в самом деле приятно согревающего напитка и облокотился на стойку.

– Как дела? – спросила Гелас и почему-то нахмурилась.

Простой вопрос, на который нет такого же простого ответа. Впрочем, почему нет?

– Дела так себе. Ребекка ушла. Ксения, дочка, взбунтовалась. Такой, знаешь, подростковый бунт, который я никак не могу понять. А раз не могу понять, не могу правильно реагировать.

Она кивнула и положила ладонь ему на предплечье.

– Хочешь обсудить?

– Нет… лучше не надо.

Она тихо засмеялась и крепче сжала его руку.

– Предлагаю вот что: сегодня вечером мы плюем на действительность с высокой горы.

Действительность? Его вдруг электрическим разрядом ударила мысль: с сегодняшнего дня это и есть моя действительность. Один в квартире с тарелкой плавающих в кетчупе дешевых макарон… А Ксения считает его экологическим преступником.

Гелас будто и не заметила, как Том внезапно скис.

– Да, еще немного про действительность: я звонила Авроре час назад.

Ему вовсе не хотелось обсуждать здоровье Кнута, но он был слишком подавлен, чтобы протестовать.