Спящие красавицы

– Если Дерево сгорит, тоннель закроется. Никто не сможет вернуться. Ни ты, ни любая другая женщина, Джанетт. Конец света станет неизбежным.

– Нет-нет-нет. Он уже неизбежен, – встрял Дэмиен. – Засыпай, Джани.

– Можешь ты наконец заткнуться? Ты мертв! – заорала на него Джанетт. – Я сожалею, что убила тебя, и готова на все, лишь бы повернуть время вспять, но ты жестоко обращался со мной, а что сделано, то сделано, поэтому просто закрой свой гребаный рот!

Ее гневная тирада эхом отозвалась в узком коридоре крыла А. Дэмиен исчез.

– Хорошо сказано. – Иви кивнула. – Отважно. Теперь слушай меня, Джанетт. Я хочу, чтобы ты закрыла глаза. Ты пройдешь через тоннель, твой тоннель, но не вспомнишь этого.

Джанетт подумала, что понимает эту часть.

– Потому что буду спать?

– Именно! Оказавшись на другой стороне, ты сразу почувствуешь себя лучше, так хорошо, как давно себя не чувствовала. Я хочу, чтобы ты пошла за лисом. Он приведет тебя в то место, где тебе следует быть. Помни: Бобби и Дерево. Одно зависит от другого.

Джанетт позволила глазам закрыться. Бобби, напомнила она себе. Бобби, и Дерево, и тоннель в обе стороны. Который женщина по имени Элейн хочет сжечь. Следуй за лисом. Она сосчитала, раз-два-три-четыре-пять, но все осталось прежним. За исключением Иви, которая превратилась в Зеленую Женщину. Словно сама была деревом.

Потом Джанетт почувствовала, как что-то защекотало щеку, полоска легчайшего кружева.

10

После выстрела они услышали, как заорал, завопил и продолжал вопить Берт Миллер, пока напарник оттаскивал его от забора. Клинт одолжил у Билли Уэттермора прибор ночного видения, чтобы посмотреть, что происходит. Желтая фигура на земле держалась за бедро, а другая фигура волокла ее за подмышки.

– Хорошо. Спасибо. – Клинт вернул прибор ночного видения Уэттермору. Уилли Бурк задумчиво наблюдал за ними: в его взгляде восхищение мешалось с опаской.

Клинт вошел в здание. Задняя дверь, ведущая в маленький спортивный зал, была подперта кирпичом.

Чтобы снаружи ничего не было видно, они ограничились красными лампами аварийного освещения, которые отбрасывали небольшие алые пятна в углах паркета маленькой баскетбольной площадки. Клинт остановился под кольцом, привалился к обитой войлоком стене. Сердце отчаянно стучало. Он не боялся, не радовался, просто был здесь и сейчас.

Клинт говорил себе, что эйфория, которую он испытывал, определенно преждевременная, но приятная пульсация в конечностях никуда не делась. Он то ли уходил от себя, то ли возвращался к себе. Точно сказать не мог. Но знал, что молочный коктейль сейчас у него, и Джиэри не сумеет его отнять. То, что Джиэри был не прав, почти не имело значения.

Аврора была не вирусом, а заклятием, и женщины – человека – вроде Иви Блэк никогда не существовало прежде. Нельзя починить молотком то, что лежит вне человеческого понимания, хотя Фрэнк Джиэри, Терри Кумбс и другие мужчины за стенами тюрьмы полагали, что им это по силам. Требовался иной подход. Это было очевидно Клинту – и должно было быть очевидно другим, потому что не все они были глупцами, но по какой-то причине другие этого не понимали, а значит, ему придется использовать свой молоток, чтобы блокировать их.

Они начали первыми! Как по-детски! И как правдиво!

Логика эта ездила кругами на ржавых, скрипучих колесах. Клинт несколько раз врезал кулаком по войлочной обивке, жалея, что это не человек. Он подумал о пиротерапии, лечении лихорадкой. В свое время она считалась последним словом медицины, но малярия – тяжелое лекарство. Иногда пиротерапия спасала пациентов, иногда убивала. Была ли Иви пиротерапевтом или пиротерапией? А может, и врачом, и лекарством одновременно?

Или, приказав Билли Уэттермору выстрелить в ногу члену городского совета Берту Миллеру, он самолично применил первую дозу?

11

Со стороны спортивного зала приближались шаги. Энджел как раз выходила из покинутой Будки со связкой ключей от камер. Она зажала их в правой руке, самый длинный торчал между указательным и средним пальцами. Однажды, на автомобильной стоянке в Огайо, она воткнула в ухо старому толстому ковбою заточенный ключ. Ковбой не умер, но ему не понравилось. Энджел в приступе доброты просто забрала у мужчины бумажник, дешевое обручальное кольцо, скретч-карты и серебряную пряжку ремня, но оставила ему жизнь.

Доктор Норкросс прошел мимо стеклянной стены Будки не останавливаясь. Энджел подумала о том, чтобы пристроиться сзади и порвать ключом яремную вену этому ненадежному лекарю. Идея ей понравилась. К сожалению, она пообещала Иви никого не убивать до рассвета, а рассердить ведьму Энджел боялась до смерти.

Поэтому позволила доктору пройти.

А сама направилась в крыло В, к камере, которая служила домом Море и Кейли. Один кокон, несомненно, с Морой, низкорослой и полной, лежал у края нижней койки. Ее принесли сюда после того, как она заснула в крыле А. Кейли лежала у стены. Энджел понятия не имела, что подразумевала Иви, говоря, что «их души мертвы», но полагала, что осторожность не повредит.