Спящие красавицы

– В холодильнике еда, Джер. И в кладовой. Обертка, которую я бросила в мусорное ведро. Что, если…

Они услышали стук тяжелых ботинок: бам-бам-бам. Копы поднимались на второй этаж. Это было плохо, но они не обсуждали еду в холодильнике и свежий мусор в ведре рядом с ним, а это было хорошо. (Сосредота-а-а-ачивайся на положительном.) Они обсуждали, куда поехать на ланч.

Один из копов, возможно, Рэнгл, сказал:

– Мне кажется, покрывало смято. Ты согласен?

– Да, – ответил второй. – Меня не удивит, если здесь ночевали бездомные, но скорее всего потенциальные покупатели садятся сюда. Или даже ложатся. Это же естественно.

Вновь шаги, обратно в коридор. Бам-бам-бам. Потом они стихли, и раздались голоса, прямо под люком. Мэри крепче обняла Джареда и прошептала:

– Они нас арестуют, если найдут наверху?

– Ш-ш-ш, – ответил Джаред, подумав: они бы арестовали нас, даже если бы нашли внизу. Только назвали бы это задержанием с целью обеспечения нашей безопасности.

– Люк в потолке, – сказал, вероятно, Барроуз. – Хочешь залезть и посмотреть, или лезть мне?

За вопросом последовала пауза, которая длилась вечно. Потом, вероятно, Рэнгл сказал:

– Можешь лезть, если хочешь, но если бы Лайла и ее сын были в доме, мы бы нашли их внизу. У меня аллергия, я не буду подниматься и дышать пылью.

– И все же…

– Вперед, дружище, – ответил Рэнгл, и внезапно лестница пошла вниз, впуская на чердак приглушенный свет. Если бы кокон с Лайлой лежал на шесть дюймов ближе к люку, копы увидели бы его из коридора. – Поджарься там как следует. Готов спорить, там не меньше ста десяти градусов[49].

– На хрен, – сказал Барроуз. – И, раз об этом зашла речь, на хрен тебя и кобылу, на которой ты приехал. Аллергия. Выметаемся отсюда.

На этот раз люк захлопнулся с громким стуком, от которого Джаред вздрогнул, хотя и ожидал его услышать. Копы протопали на первый этаж. Джаред слушал затаив дыхание. Помощники шерифа постояли в прихожей, о чем-то беседуя тихими голосами. Джаред уловил лишь несколько слов. Что-то о Терри Кумбсе. Что-то о новом помощнике шерифа по фамилии Джиэри. Вновь что-то о ланче.

Уходите! – хотелось крикнуть Джареду. Уходите, пока меня и Мэри не хватил гребаный тепловой удар!

Наконец парадная дверь захлопнулась. Джаред напрягал слух, но так и не смог расслышать, как завелся двигатель патрульного автомобиля. То ли слишком много времени провел в наушниках, слушая громкую музыку, то ли на чердаке была отличная звукоизоляция. Он сосчитал до ста, потом обратно до нуля. Больше он ждать не мог. Жара убивала.

– Думаю, они ушли, – сказал он.

Мэри не ответила, и Джаред вдруг понял, что ее хватка на его шее ослабла. Полностью сосредоточившись на копах, он этого не замечал. Когда он повернулся к ней, ее руки вяло соскользнули, и она рухнула на пол.

– Мэри! Мэри! Не спи!

Ответа не последовало. Джаред толкнул крышку люка, не тревожась, что лестница с грохотом ударит об пол. О копах он и думать забыл. Его волновала только Мэри, и никто больше. Может, еще не поздно разбудить ее.

Но было поздно. Он несколько раз тряхнул Мэри, но это не помогло. Она заснула, пока он пытался расслышать, уехали копы или нет. Теперь она лежала рядом с Лайлой, и ее красивое лицо уже затуманили белые нити, деловито сплетавшиеся из пустоты.

– Нет, – прошептал Джаред. – Она так старалась.

Он просидел почти пять минут, наблюдая, как неуклонно растет кокон, потом позвонил отцу.

Больше ему в голову ничего не пришло.

Глава 4

1

В мире, из которого каким-то образом ушли женщины, Кэнди Мишем жила в доме на Уэст-Лейвин, ведущей к женской тюрьме. И это казалось символичным, потому что ее дом тоже был тюрьмой. В этом новом мире она решила поселиться с несколькими другими женщинами, которые постоянно посещали Собрания, на территории бывшего склада. Склад этот, как и «Шопуэлл» (в отличие от большинства других домов в этом районе), почти не утратил герметичности за несчетное число лет, что простоял заброшенным. Он представлял собой Г-образную двухуровневую конструкцию, контейнер-на-контейнере-на-контейнере, построенную на бетонной площадке на месте вырубленного леса. Изготовленные из твердой пластмассы и стекловолокна контейнеры в полной мере выполнили поблекшее рекламное обещание водонепроницаемости, красовавшееся на щите снаружи. Трава и деревья кое-где пробились сквозь бетон, листья засорили дренажную систему, но очистить бетон от растительности и дренажные каналы от листьев не составило труда, и вскрытые контейнеры, из которых вынесли ненужные ящики с вещами, оказались отличными, пусть и не самыми красивыми жилищами.

Хотя, по мнению Лайлы, Кэнди Мишем положила немало сил, чтобы создать в контейнере домашний уют.