Спящая красавица

Я проследил за ней до самой пристани, расположенной на южной границе гавани. Один из катеров разъединил бон и впустил в гавань другие суденышки. Они двигались вдоль причала, останавливаясь на своих обычных местах.

Ветер переменился, и я ощутил запах разлившейся в океане нефти. От нее несло какой-то мертвечиной, но в то же время запах был таким стойким, что казалось, он никогда не исчезнет.

На пристани находился ресторан, неоновая надпись на крыше которого извещала, что это «Морская кухня Бланш». Я был голоден и направился к нему. У дальнего конца приземистого здания ресторана пристань была сплошь завалена барабанами с химикатами, какими-то приспособлениями и грудами нефтяных обсадных труб. Люди из пожарных катеров высаживались на пристань.

Я подошел к пожилому рабочему с задубевшим от океанского ветра лицом и вежливо спросил, каково положение вещей.

— Нам не полагается распространяться об этом, на все вопросы отвечает компания.

— Ленноксы?

— Вроде бы такая у них фамилия.

Вмешался дородный верзила, видимо старший. Вся его одежда была испачкана нефтью, а сапоги «вестерны», казалось, насквозь пропитались ею.

— Вы из агентов?

— Нет, просто здешний житель.

Он подозрительно посмотрел на меня»

— Местный?

Не совсем. Из Лос-Анджелеса..

— В таком случае вам не положено здесь околачиваться.

Он начал теснить меня брюхом, окружающие нас люди с изможденными грубыми лицами неожиданно замолчали. Чувствовалось, что они готовы выместить на ком угодно свои неприятности.

Я повернул к ресторану. На углу меня поджидал какой-то субъект в войлочной шляпе, смахивающий на рыбака. Меня поразило его лицо, оказавшееся неожиданно молодым, несмотря на обилие растительности.

— С ними лучше не связываться,-—посоветовал он»

—- Да я и не собирался.

— Половина из них приехала из Техаса, из внутреннего Техаса. Они считают воду вообще ненужной вещью, поскольку не могут продавать ее но два-три доллара за баррель. Единственное, что их волнует,—-это. нефть, которую они теряют. Им ровным счетом наплевать на все то, что живет в воде, и на жителей побережья тоже.

— А нефть все еще вытекает?

— Конечно. Они воображали, что в понедельник ликвидировали утечку, то есть в тот самый день, когда ее прорвало. Она дико ревела, и в небо на сотни футов бил фонтан из жидкой грязи и газа, Они загнали в отверстие затычку, кругом установили глухую опалубку, ну и понадеялись, что с аварией покончено. Но не тут-то было! На самом деле они заделали лишь главную дырку, а нефть продолжала прорываться сквозь воду. Газ и Нефтяная эмульсия с бульканьем поднимались вокруг платформы.

— Вы все это описываете как очевидец?

Молодой человек помолчал и кивнул.

— Так оно и есть. Я возил туда в своей лодке репортера Вильбурга Кокса из местной газеты. Когда мы подплыли, они эвакуировали людей с платформы — была опасность возникновения пожара.

— Есть ли человеческие жертвы?

— Нет, сэр. Это единственное утешение.

Он взглянул на меня из-под шляпы.

— Вы тоже репортер?

— Нет, я просто интересуюсь происшедшим. А что вызвало аварию, вам известно?

Он ткнул большим пальцем сначала в небо, потом в море.

— Ходит множество разных версий. Одна из них — скверные обсадные трубы, но вообще что-то случилось с подводными сооружениями. Все они поломаны... Все равно, что носить воду в решете. Им не следовало бы в этом месте производить бурение.

Мимо прошли нефтяники с катеров, пошатываясь от усталости, словно остатки разбитой армии. Им насмешливо отсалютовал рыбак. Рабочие же посмотрели на него с сожалением, очевидно принимая за сумасшедшего, не понимающего важности происходящего.

Я направился в ресторан. Из бара доносились приглушенные голоса, но в зале почти никого не было. Он был выдержан в стиле кают-компаний, с иллюминаторами вместо окон. Двое мужчин стояли возле кассы, желая расплатиться.

Это была весьма странная пара, поэтому я и обратил на них внимание. Один молодой и сильный, второй — старый и дряхлый. Они не были похожи на отца и сына, более того, вряд ли были людьми одного круга.

Старик, совсем лысый, с синевато-багровым шрамом на голове, протянувшимся до половины лица и деформировавшим его, был в старом твидовом костюме серого цвета, очевидно сшитым у портного. Я решил, что костюм наверняка был сшит для другого человека, либо, возможно, для него самого в молодости, ибо его худосочное тело почти потерялось в нем. Да и двигался старик, как потерявшийся во времени и пространстве.

На молодом были джинсы «мэвис» и черный свитер, подчеркивавший его плечи. Они действительно были настолько широки, что голова казалась чересчур маленькой. Парень заметил что я разглядываю его, и с вызовом посмотрел на меня. Его глаза напомнили мне некоторых знакомых неудачников;, эти глаза глядели на мир сквозь окна с решетками, отделявшими их от всех других людей.

Полная блондинка в оранжевом платье, получив у них деньги, выбила чек. Молодой человек взял сдачу, и старик в твидовом костюме вцепился в его руку, совсем как это делают слепые или инвалиды.