Эскер шептал. Кольцо до костей жгло пальцы.
А потом рвануло к земле, стремительно потянуло прочь, едва не вырвалось из рук. Тянуло, собакой-поводырем, гончей взявшей след, тянуло к дальней стене, туда, где открывался отменный вид на долину.
В куче мусора и песка путеводной звездной блеснул обломок металла.
Нет, не обломок. Брошь. Знак отличия.
Эскер сосредоточился. Предполагал, что последует. Набрав в легкие воздух, крепко сжал находку.
И...
... меня окликает дозорный. Я поднимаюсь скорой хищной выправкой, ветер играет в волосах, щекочет кончики ушей, несет странный гнилостно-сладковатый запах. Тления?
В голосе дозорного удивление. И страх. Чего может бояться Высший? Здесь только чернь, слякоть под сапогами. Грязь не страшна, ее просто надо подчищать.
Мы высшие.
Я поднимаюсь.
Возле дозорного стоит она. Как всегда прекрасна, как всегда презрительна, как всегда высокомерна. Я кланяюсь - так положено. Она кивает - коротко, официально. Длинные платиновые косы заплетены в узор, изящная ладонь с тонкими пальцами сжимает длинный жезл увенчанный черным алмазом, стройная фигура вдета в светлое бархатистое платье. Верно, полевая форма уже ни к чему, скоро по приказу Иерарха она откроет портал. Ее отзывают. Мне будет не хватать... того, чем она была для меня.
Дозорный смотрит вдаль, в долину. Оборачивается.
- Докладывай.
- Префект, я... - голос его ломает хрип и становится понятным, что страх мне не причудился.
Она брезгливо фыркает.
- Твой подчиненный, префект, фактически устроил истерику. Ничего толком не объяснил, отвлек меня от подготовки к прыжку. Порталы, дорогой префект, вещь сложная и на такие дистанции просто так не активируются.
Она наотмашь, хлестко, отвешивает дозорному пощечину.
- Соберись, ничтожество. Ты - принцип Иерархии, а не мочащийся в исподнее молокосос. Ты - представитель Высших!
Я подхожу к дозорному. Он снимает со шлема окуляр, передает мне. Дрожащей, липкой от пота рукой. Я беру устройство, подношу к глазам. Далекая, едва видная в долине точка, превращается в женщину. Низшая, человек. Ступни босы, ветхое рубище покрывает тело, глаза...
Горят. Огромные, сине-зеленые, пылают ненавистью, безбрежный как великий океан и столь же бездонной. Над левой бровью виден шрам. Губы шепчут.
Слова не слышны, они не важны. За ее спиною, рассекающей волной, расходится смерть. Воздух дрожит, кривится рябью, мутнеет. Трава жухнет, исходит прахом, земля трескается, выблевывая тучи пыли.
Я отнимаю от глаз окуляр. Оборачиваюсь к ней - к всеведущей, всевидящей, верховной заклинательнице, из-за которой моя крепость и я сам неделями ходим как по струнке. Она хмурится.
- Там! - голос подводит. Страх, заразная дрянь, пауком переползает от дозорного ко мне, префекту Иерархии, держащему в узде весь этот трижды проклятый кусок королевства Низших. - Магия.
Она все еще хмурится. Все еще не понимает. Смотрит в указанную сторону - теперь по настоящему, пристально.
Окуляр ей ни к чему.