Мужчина всхлипывал и что-то неразборчиво бормотал, сжавшись в комок, словно испуганный ребенок. Девушка осторожно встряхнула его за плечо, привлекая внимание.
– Кристиан, ты как? Сильно ранен? Ответь, Кристиан! – Язык почти не слушался Шу, а руки казались чужими и неуклюжими. – Что мне делать? Звать на помощь? Бежать за помощью? Ты можешь подняться?
Полицейский чуть повернул голову и попытался сфокусировать взгляд на лице девушки, но было видно, что дается это ему с огромным трудом.
– Это я… я отправил Боба на тот свет, – прохрипел он из последних сил. – Я дежурил у его палаты в ту ночь. Боб убил мою мать, поэтому я стал полицейским. Чтобы наказывать таких, как он. – Голос Кристиана с каждой секундой звучал слабее, словно невидимые пальцы сжимали его горло, пытаясь помешать правде вырваться наружу. – Я не смог признаться Виктору. Никому не смог. Только тебе, Шу. Только тебе. Прости меня.
Глаза Кристиана закатились, и Шу поняла, что он мертв. Вернее, его убили дружки Боба. Инг оказался прав. Подельники Боба, в отличие от следователей, быстро разобрались, кто виновен в смерти их главаря.
Шу провела рукой по лицу, смахивая мешавшую ей прядь волос. Что-то липкое покрывало пальцы. Точно! Кровь. Очень много крови. Шу в немом ужасе прижала руку ко рту. Четыре трупа. И она. Живая. Тошнотворный запах смерти бил в ноздри, проникал в легкие. Кровь – отвратительная вонючая жижа – расползалась по асфальту, словно надеясь добраться до Шу и потопить.
Шу сглотнула и прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Нет! Нужно поскорее выбираться отсюда, звать на помощь, убегать. Но крови было так много, она вытекала из тела Кристиана, подсыхала на ладонях Шу, стягивая кожу, пропитывала все вокруг. Мир словно окрасился в кроваво-красный цвет, и девушке казалось, что он больше никогда не станет прежним.
Она судорожно хватала ртом воздух, захлебываясь собственными слезами, – ей чудилось, будто кровь затекает в рот, струится по щекам, мешает сделать вдох. Мертвые, снова одни мертвецы. Мать, отец. Дети и воспитатели приюта. Куклы в подвале. Бандиты. Кристиан. Почему смерть так любит бродить возле Шу? Касаться своими костлявыми пальцами, окутывать трупным запахом? Это проклятие?
Шу запрокинула голову и прошептала, обращаясь к кому-то в небесах, как ее когда-то учили монахини в школе: «Ответьте, я проклята? Проклята?» А после пошатнулось небо и обрушилось на Шу с оглушающим стоном.
Девушка рухнула без чувств, уткнувшись лбом в перепачканный кровью асфальт.
Глава 22. Красная дверь
Сив не спеша шла по лесу, напевая свою песенку. Ветки приятно хрустели под ногами, а сквозь нежно-зеленую листву пробивались лучи яркого утреннего солнца. На девушку снизошло умиротворение и спокойствие. Ну и подумаешь, что Алиса не появилась в этот раз на поляне. Конечно, едва проснувшись, Сив немного злилась на нее за это, но злость окончательно ушла. Мало ли какие дела были у Алисы, она же не обязана все время торчать под деревом в ожидании Сив.
Побродив некоторое время по поляне в одиночестве, Сив хотела было навестить Алису в ее мире, но затем передумала. Она разберется с Ньеном и всем остальным без чьей-либо помощи. Ведь совсем недавно упрекала Инга в излишней зависимости от Алисы, а сама туда же: стоило проблеме показаться на горизонте, как Сив жаждала узнать о возможных путях решения. Нет, так не пойдет. Тем более что желания Ньена не такая уж и проблема. Это вчера вечером Сив напугалась, потому как морально не была готова к подобной инициативе со стороны новоиспеченного мужа. А теперь, при свете дня, она, можно сказать, смирилась с неизбежным и даже успела придумать замечательный план.