Спасение царя Федора

Пока его хозяйка стоит неподвижно, это платье является верхом скромности и приличия; но стоит ей шевельнуться, как глубокое декольте до самого пупа и два разреза с запахом до талии превращают его в прямую противоположность и верх неприличия. Дополняют наряд серебряная фероньерка с изумрудом, на которую наложен заговор привлекательности, массивные серьги из того же металла, а также искрящаяся зелеными огоньками бархотка на шее и пояс из посеребренных бляшек с греческим орнаментом, на котором висит длинный тонкий стилет в чеканных серебряных ножнах. Вот такая она – принцесса Аграфена, вынужденная покинуть родной мир из-за того, что приняла веру в Христа и отринула древних эллинских богов.

Но так как амазонская принцесса нигде и ни при каких обстоятельствах не должна ходить в одиночку, то для нее была подготовлена свита из фрейлин амазонского и тевтонского происхождения из мира Подвалов, а также эскорт из специально тренированных бойцовых лилиток-бодигардш. Надо сказать, что все вместе: и принцесса Аграфена, и тевтонские и амазонские фрейлины в похожих украшенных вышивкой длинных белых платьях тончайшего батиста с разрезами, и телохранительницы, побрякивающие полным вооружением и экипировкой при самом минимуме одежды, выглядят для мужского взора весьма впечатляюще и возбуждающе. Не будь я женат – в зависимости от текущего статуса приударил бы либо за самой Аграфеной, либо за одной из фрейлин, либо, на худой конец, за телохранительницей…

И вот вся эта компания заваливается на вечерние танцульки, производя там неподдельный фурор. Аграфену в ее новом облике до этого еще никто не видел, и уж точно никто не мог связать эту юную красотку с пожилой вредной бабушкой, которая еще два месяца назад ковыляла тут по двору. Да и внутренне эта женщина разительно изменилась. Для нее не прошло даром знакомство с Анастасией, ставившей ей «царские манеры», Птицей, учившей ее своей раскованной походке и пластике движений, Зул, занимавшейся с ней искусством обольщения, а также с Ольгой Васильевной, преподававшей Аграфене теорию исторических закономерностей, как она понимается в наше время.

Теперь это совсем другая женщина – сохранившая свой железный характер, но намеренная прожить вторую жизнь так, чтобы потом не было безумно стыдно за бессмысленно потраченные годы, доставшиеся ей в виде бонуса; а чтобы, наоборот, на каждой площади Константинополя стояли памятники Аграфене Великой и Аграфене Великолепной, а на Руси именно ее и через полторы тысячи лет поминали как Василису Премудрую и Василису Прекрасную. Куда там Феодоре, которая, судя по писаниям различных авторов того периода, сняла своего Юстиниана в тогдашней ВИП-сауне, после чего сделала этого достаточно слабовольного человека ромейским автократором. Или про ВИП-сауну писала какая-нибудь тогдашняя пейсательница Латынина, врунья и фантазерка? Не знаю. В любом случае, нет предела совершенству.

Одним словом, едва патрикий Кирилл увидал веселую щебечущую на смеси латыни и греческого девичью компанию, в которой ее высочество Аграфена выделялась, будто пышная хризантема среди нежных лилий и диких роз, то сразу начал интересоваться, кто, мол, это такие, и откуда они взялись. Ну, ему и отвечают – мол, одна из внучек богини Кибелы, дочь перворожденной дочери от пленного тевтона, решила вдруг принять веру в Единого, отвергнуть всех прежних богов, и в силу этого злобная бабка, которой до всего есть дело, выгнала ее из дома (то есть, из родного мира), наказав больше никогда туда не возвращаться. А раз она принцесса, то ей снарядили большое приданое и подобрали свиту из таких же, как она – желающих верить в Единого Бога знатных девиц.

О Кибеле патрикий слышал много разного, чаще всего нехорошего. Мол, это дьяволица, дышащая огнем и дымом, творит с мужчинами разные непотребства, а потом пожирает их тела. И вообще, если свяжешься с ней, то можешь потерять не только жизнь, но и саму душу. Внучка Кибелы не выглядела такой грозной и не дышала огнем, но Кирилл почувствовал, что душу он из-за нее все-таки потеряет, потому что чем больше он на нее смотрит, тем больше хочет… подойти и познакомиться. Обычно амазонки относительно легко идут на контакты третьего рода (он сам не раз проверял), а с их принцессой, быть может, ценой вопроса станет простенькое серебряное колечко или, в крайнем случае, бабушкино ожерелье.