Спасение царя Федора

– Хорошо, – ответила я, – отдадим. Только вот женихов я наколдовывать не умею, поэтому такового будем искать самым обычным способом среди неженатых друзей и хороших знакомых. Чтоб не пил, не курил, и цветы всегда дарил. В дом зарплату отдавал, тёщу мамой называл. Был к футболу равнодушен, а в компании не скучен, и к тому же чтобы он и красив был, и умен…

Зейнаб еще раз улыбнулась.

– Анна-хатун, – произнесла она, – столько достоинств у одного мужчины – это слишком много. Пусть будет обычный, добрый и любящий, чтобы он брал меня за руку, а у меня уже бы пела душа.

Под эту удивительно добрую и ласковую улыбку Зейнаб я и заснула, а когда проснулась поздним утром, то чувствовала себя уже почти здоровой.

Двести восемьдесят четвертый день в мире Содома. Вечер. Заброшенный город в Высоком Лесу, он же тридевятое царство, тридесятое государство, Танцплощадка.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, Великий князь Артанский.

Несмотря на то, что почти все наше начальство, включая меня самого, перебралось в Крым 1605 года, где организовывалась очередная промежуточная база, в тридевятом царстве, тридесятом государстве жизнь продолжала бить ключом. Именно здесь, по соседству с заброшенным городом, находятся тренировочные лагеря, в которые выводятся услышавшие мой Призыв новобранцы из всех прочих миров, перемешанные с позаимствованными тут и там в мире Содома бойцовыми лилитками. Сделано это из-за высокого магического фона в мире Содома, позволяющего при подготовке новобранцев широко применять заклинания разного назначения. Кроме того, переход в иной мир – это шок для новобранцев, а уж в такой мир, как мир Содома – это шок вдвойне. Высокий Лес, благоухающий миррой и ладаном – да так, что этим запахом пропитано все вокруг – а также пасущиеся на лужайках стада утконосых динозавров и трицератопсов сразу настраивают новичков на мысль о том, что они теперь служат у ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНЫХ ЛЮДЕЙ.

Сейчас в этих лагерях на курсе молодого бойца «парятся» новые рекруты в большом количестве, взятые в мое войско в том самом Крыму 1605 года. Освобожденные в Крыму пленники, услышавшие Призыв, на шестьдесят процентов состоят из безземельной и мелкопоместной польской шляхты и православных украинных козаков. На десять процентов – из таких же мелких германоязычных дворян и наемников, и на тридцать – из русскоязычных и православных московских служилых людей и донских казаков*. Таким образом, православных в моем воинстве около двух третей – и это хорошо.

Историческая справка:

* До времен Петра Великого Донское казачество было самостоятельным и не состояло в зависимости ни от одного государства; свидетельством тому является тот факт, что московские цари общались с казаками не через Разрядный**, а через Посольский приказ – то есть через Министерство Иностранных дел.

** Разря́дный прика́з или Разряд – государственное учреждение (орган военного управления) в Русском царстве XVI–XVII веков, ведавшее служилыми людьми, военным управлением, а также южными и восточными «окраинными» (пограничными) городами Русского царства.

А нехорошо то, что и это пополнение в мое войско оказалось на девять десятых не разделяющим моего представления о ценности московского государства самого по себе. Они были преданны лично мне только потому, что я разгромил Крымское ханство, освободил их из плена, дал в руки оружие, а еще потому, что я же являюсь очень успешным военным вождем. А из этого следует, что мое новое пополнение в душе не разделяет стоящие перед нашим воинством стратегические цели и задачи, что, мягко выражаясь, нехорошо. Нет, Верные никогда не побегут с поля боя – это в принципе невозможно – но в ситуации, когда частям этого войска придется вести самостоятельные боевые действия без моего непосредственного участия, то все будет зависеть от уровня мотивации того или иного командира.