Спасение царя Федора

Авось Аллах смилостивится, думали они, и победители всего лишь потребуют за их головы не очень обременительный для хозяйства денежный выкуп, после чего татары смогут вернуться к своему прежнему разбойничьему ремеслу и примутся с удвоенной энергией возмещать средства, потраченные на спасение их жизней. Но татары предполагали, а Всевышний располагал. Капитан российской армии и Великий Артанский князь Серегин предполагал превратить Бахчисарай, да и весь Крым, в одну из своих главных баз – наподобие той, что была у него организована в мире Содома, и поэтому никакое татарское население в ближайших окрестностях города (источник возможных мятежей и измен), ему и на дух нужно не было. Слишком хорошо он помнил, как вели себя эти татары во время Крымской и Великой Отечественной войн, и с каким наслаждением служили врагам России. Нет уж, если Крымское ханство можно рассматривать как осевшее на землю и легализованное бандформирование, то и исход этого дела тоже будет вполне однозначным. В это время невиновных среди Крымских татар нет, и все они получат наказание в виде высылки в места весьма отдаленные, откуда ни им, ни их потомкам не будет возврата в этот исходный мир.

Такого восстания рабов, как в Перекопе в Бахчисарае, не было и в помине, скорее, было пассивное сопротивление, которое, как вязкая смола, тормозило любые действия хозяев. Да и обстановка была совсем другой; не было ожесточенного сражения, в котором одна армия насмерть резалась с другой, было всего лишь принуждение к капитуляции и подавление отдельных очагов сопротивления, которое заканчивалось почти сразу, и рабы просто не успевали распалиться. Во всех турецких крепостях на побережье все будет по-иному. И рабы там до предела злые, и турецкие гарнизоны непременно окажут войску Серегина ожесточенное сопротивление.

2 июля 1605 год Р.Х., день двадцать седьмой, ранний вечер. Крым, Бахчисарай.

Мэри Смитсон, в прошлом сержант армии США, а ныне начальник финансовой службы у капитана Серегина.

Да, жизнь становится лучше, жизнь становится интереснее. Когда меня вызвали в этот мир для оценки захваченной нашей корпорацией добычи, то я даже не предполагала, в какую пещеру Али-Бабы мне предстоит попасть. На глаз даже примерно невозможно оценить общий объем собранного здесь богатства; прежде чем я смогу дать ответ, предстоит все тщательно пересчитать, взвесить, а ювелирные изделия, которые не оцениваются на вес, тщательно оценить у нескольких независимых оценщиков, и только потом можно будет делать окончательные выводы. В любом случае, по нашим меркам это богатство просто огромно, ведь здесь, в Бахчисарае, копилось то, что хозяева этого гангстерского притона на протяжении сотни лет грабежом собирали с огромной территории. Но мы можем получить еще больше, если Серегин, как он уже говорил, соберется наведаться в местный Стамбул-Константинополь, владыки которого собрали в десять раз большую казну, чем бахчисарайские ханы, ибо грабили значительно больше разных земель.

Предыдущим владельцам этого добра оно больше не понадобится. Даже если кто-то из этого семейства и выжил, то он бредет сейчас пешком по пыльным дорогам к перешейкам, имея при себе только то, что можно унести на руках. Все остальное осталось в домах и досталось новым хозяевам, то есть нашей корпорации. Как оказалось, мне тоже, как и всем прочим руководителям с правом принятия самостоятельных решений, тоже положен такой маленький уютный домик с садом и услужливой грекоговорящей прислугой, которая называет меня Мэри-ханум и готова исполнить любые мои капризы. Ну, капризов у меня немного, жизнь и работа с Серегиным приучила меня к скромности и умеренности, поэтому мне достаточно крепкого кофе со взбитыми сливками по утрам и мягкой гостеприимной перины вечером.

Чтобы мне не было скучно, я попросила, чтобы со мной могли жить обе мои подруги, вместе с которыми мы попали к Серегину, и моя служанка-воспитанница Руби, которой теперь больше ничего не надо было делать, кроме того, чтобы носить за мной ридикюль с письменными принадлежностями, а когда я работаю с документами, то по мере необходимости подавать те или иные бумаги. Хорошо хоть, на контейнеровозе из иного мира нашлось все необходимое для нормальной офисной деятельности, а то пришлось бы мне писать очиненным гусиным пером на пергаменте. Там имелись даже персональные компьютеры того мира – примерно такие же с виду, какие у нас были лет двадцать назад, массивные, громоздкие с мониторами на электронно-лучевых трубках; но электричества* в нашем хозяйстве как не было так и нет, поэтому все это богатство пока пылится втуне.