Во-вторых – мне просто интересно, что это за мир был родиной Руби, раз уж она никому и ничего о нем не хочет рассказывать. Неужели там творится нечто настолько ужасное, что девочка боится упомянуть об этом хотя бы намеком. Да и боязнь взрослых мужчин, снова пышно расцветшая на новом месте, говорит о том, что, возможно, дела еще хуже, чем я предполагала раньше. Пока еще не случилось ничего страшного, надо брать Руби за руку и идти в бывший ханский дворец, где разместилась мисс Анна со своими gavrikami. Наверное, она не откажется помочь девочке, которую с новой силой начали мучить призраки прошлого… Сейчас делать это неудобно, лучше я отправлюсь к ней как-нибудь днем, пусть только меня немного отпустят служебные обязанности.
2 июля 1605 год Р.Х., день двадцать седьмой, поздний вечер. Крым, Бахчисарай.
Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.
Было уже поздно. Ханский дворец (точнее, его гарем), в котором меня поселили вместе с моими гавриками, еще не был оборудован ни магическим, ни электрическим освещением, и поэтому, когда на улице стало смеркаться, служанки повсюду зажгли масляные светильники, свисающие на цепях с потолка и расставленные на специальных полочках вдоль стен. Беленые стены и алебастровый потолок с фигурной лепниной сразу заиграли желтыми, розовыми и оранжевыми отсветами, а висящие вдоль этих стен и расстеленные на полу ковры приобрели глубокий и теплый оттенок. Захотелось лечь на мягкий диван, и, заложив под голову мягкие подушки, полностью расслабиться, время от времени потягивая мягкий душистый кальян…
Что это со мной, ведь я никогда не курила кальян, и вообще это ощущение кайфа*, которое только что на меня накатило, полностью противоречит мой активной и деятельной натуре. Или я действительно настолько заработалась, что мне понадобился отдых с полным расслаблением, и это изнуренный нервными переживаниями и каждочасной ответственностью мой организм в отчаянии взывает ко мне, чтобы я наконец дала ему отдых… Или это я улавливаю чувства и эмоции ханских жен и наложниц, которые еще несколько часов назад ходили по этим коврам, лежали на этом диване и затягивались кальяном, которого я так неожиданно возжаждала? А может, это было и то, и другое, и впечатавшиеся в обстановку гарема мысли и эмоции одалисок подтолкнули меня к таким странным мыслям?
Историческая справка: *
Кстати, интересно, куда делись предыдущие обитательницы этого места – жены и наложницы покойного хана Газы II Гирея, зрелого красавца и настоящего поэта, которому за вспыльчивость и неукротимость характера крымско-татарский народ дал прозвище «Буря». Не помогли пятидесятитрехлетнему хану ни его вспыльчивость, ни неукротимость, ни умение владеть кривой саблей. Против бойцовой лилитки, генетически оптимизированной для войны, к тому же прекрасно обученной и вооруженной, все это было ничто, и зарубленный хан еще до захода солнца упокоился в братской могиле вместе со всеми теми, кто, подобно ему, пытался оказать хоть малейшее сопротивление.
Насколько я помню, старшая и единственная на данный момент* законная жена хана, Гульнар-хатун**, собрала оставшихся ей верными служанок и вместе с ними отправилась по дороге в сторону Перекопа. Ведь там, в окрестностях села Ишунь, находится резиденция ее младшего сына Сефера, у которого женщина надеется найти помощь и поддержку.