Спасатель 2

Одним словом, все шло, как и задумывалось, но помимо воев, знати и солидных горожан, в лагерь Мануила устремились также обычные поденщики, ремесленники и сельские парики. Простому люду, в общем-то, зачастую было абсолютно все равно, кто из Дук воссядет на троне. Но им хотелось, чтобы поскорее закончились войны, раздиравшие страну последние десятилетия.

Мануил Дука на чернь посматривал презрительно, да и Никифор от таких помощников был явно не в восторге. Но волонтеров не гнали и автоматически записывали в русскую дружину, уже разросшуюся вдвое. Даже самых низкорослых крестьян, не доросших до пяти поусов (* футов) и потому не годившихся в ратники, все равно оставляли, зачислив в обслугу.

Новички по указанию боярина ставили себе палатки, оборудовали отхожие места, вкапывали столбы для упражнения с мечом, мастерили учебное оружие и немедля принимались за тренировки.

Как организовывать военный лагерь, боярин Проня хорошо знал, а отец Григорий к тому же помнил основное правило в лучших монастырях - нельзя позволять братии маяться бездельем. Поэтому в дружине до заката солнца были запрещены любые развлечения. Весь день ополченцы учились ходить колонной и шеренгой, держать ровно копья, бить по столбу мечом, и осваивали основы греческой борьбы с элементами вольной, изобретенной воеводой Гавриилом. Правда, игемон Никифор к приемам непривычной борьбы поначалу относился насмешливо, считая хватание руками за ноги моветоном, но потом все же попросил и своих щитоносцев обучить подсечкам и подножкам.

Не все выдерживали подобную муштру. Некоторые греки уходили, разочарованные тяготами ратной жизни, а иных бездельников прогоняли сами воеводы. Но большинство пришедших фессалийцев все же оставались и упорно изучали воинскую науку.

Проблем, конечно, хватало. Хотя Никифор выгреб все арсеналы округа, но оружия и щитов на разросшееся войско совершенно не хватало. Не имелось в достатке продовольствия, обозных повозок, шатров, да и просто приличной одежды. А ведь некоторые парики являлись в таком рванье, что стыдно было по улице пройти. Да и инструкторов, способных объясниться с греками, в дружине почти не имелось, а помощи от никейцев практически не было. Конечно, игемон выделил несколько своих десятников, но те относились к податному люду столь пренебрежительно, что больше вредили процессу обучения, чем помогали.

Пришлось роль младшего комсостава взвалить на плечи тех из наемников и ополченцев, кто был способен быстро перетолмачить команды воеводы. Первым вырос до полусотника купец Гавриил. Сказался менталитет торговца, обладавшего широким кругозором и быстро учившего все новое. Другой полусотней диметриадцев поставили командовать генуэзца Пьетро. Тот, хотя и выглядел, как типичный ломбардец - невысокий, смуглый и сероглазый, но шпарил и по-славянски, и по-гречески, а уж во владении всеми видами оружия мог посоперничать и с боярином. Ему под стать был и константинополец Константин. Он, правда, родился не в великой столице, к тому времени уже захваченной латинянами, а в Нимфее. Но грек любил прихвастнуть, что его родители были родом из самого Города, в честь которого и назвали сына.

Из дружинников участь командовать оружниками выпала только Лиховиду, на свою беду, делавшему заметные успехи в освоении эллинского наречия. К тому же Проня рассудил, что там, где греки не поймут слов, помогут здоровенные лиховидовские ручищи, привыкшие обуздывать самых сноровистых лошадей.

Еще одна затруднение касалось метательного оружия. Воевода Гавриил учил, что на войне первое преимущество всегда за воинами, умеющими поражать врага издали. Однако учить греческих хлебопашцев стрелять из лука было бесполезно, а самострелов в войске почти не имелось. Но протоиерей вспомнил, как легионеры древних ромеев, не умевшие метать стрелы, часто побеждали противника сулицами, и даже редко когда доводили дело до мечей. Вот метанию дротиков эллинов и стали учить, благо особой точности от них не требовалось.

Через неделю, закрепившись в заливе, никейский игемон после совета со своими сподвижниками решил, что настала пора двигать дальше на запад, к Фарсалу.

Боя не ожидалось, и шествие войска больше напоминало парад. Отряды шли среди зеленых плодородных полей и обильных садов, не утруждаясь высылкой дозоров, и высылая вперед лишь гонцов, известить греков о своем приближении и подготовить к торжественной встрече.

Длинная колонна пехоты, всадников и повозок двигалась неторопливо, но еще задолго до полудня, пройдя полтора десятка верст, никейцы уже подошли к городку Велестино - маленькому, но имевшему неплохую цитадель на холме. Велестинойцы уже ждали своего деспота и никейцев, и ворота крепости были гостепреимно распахнуты.

После полуденного отдыха, Никифор распорядился продолжить путь. Оставшиеся сорок войск до Фарсала никейцы преодолели к концу следующего дня. Делегация от горожан, ожидавшая аж за десять стадий от ворот, встретила деспота и посланцев никейского императора с почетом, и торжественно препроводила в город.