Спасатель 2

Но вот четырехсотверстный морской путь подошел к концу. Флотилия достигла северной оконечности острова Эвбея и от него повернула направо. Здесь длинный мыс берега заворачивался, наподобие улитки, отгораживая от бурного моря уютный Пагасетийский залив, на севере которого находился порт Пагаса. Здесь имелась удобная пристань и, в то же время, было далеко от Салоник, где правили конкуренты Мануила. Впрочем, других удобных гаваней в Фессалии и не имелось, так что особого выбора у экспедиции не было.

- Посмотри, Василий Дмитриевич, - показал отец Григорий на берег. - Вон там, правее, город Иолк - родина знаменитого мореплавателя Иасона.

- И куда плавал этот отважный Ясон, - вяло поинтересовался боярин, никогда не слыхавший о таком купце.

- В Русское море.

- А, мы по нему тоже плавали. Оно большое. А еще какие подвиги за ним числятся?

- Рассказы об Иасоне я читал в далеком детстве и могу что-то напутать. Но начну с самого начала. Воспитывали мальчика кентавры - комоне-человеки.

- Как же, слышал о таких, - оживился Проня. - Они были прекрасными стрелками из лука.

- Верно, - согласился протоиерей, - но своего подопечного кентавры учили лишь целительству, а лук ему не давали.

- Зря они так, - прокомментировал Проня древнюю легенду. - Впрочем, воевода Гавриил воин хоть куда, но лучник не из первых, зато лечить тоже умеет.

- Когда юноша возмужал, - продолжил повествование священник, - он отправился в свой родной город. По дороге ему пять раз встречались разбойники, но всех пятерых он убил мечом, а заодно прикончил и вепря, которого боялись местные жители.

- Это правильно, - одобрил Василий Дмитриевич. - Своего первого кабана я тоже в пятнадцать лет заколол. У меня с тех пор на ноге шрам остался. Но греки, видно, заелись, раз сами не захотели свининой полакомиться. А разбойников даже наш милосердный воевода Гавша убивал. Фрол Капеца сам видел, что когда тот был монахом, то одним лишь посохом перебил пять татей.

- Ах, нет, - хлопнул себя по лбу протоиерей. - Перепутал за давностью лет. Разбойников убивал Тесей. Иасон же шел спокойно, и лишь потерял по дороге башмак, в честь чего местные воины с тех пор носили сандаль только на одной ноге. Но в Иолке княжил уже не отец Иасона. Его сверг родной брат и, чтобы избавиться от племянника, узурпатор повелел ему собрать варягов и отправиться в дальние края - в Колхиду, богатую золотом. Юноша нашел полсотни охочих людей, а плотник Арго построил ему корабль, который назвал своим именем, на котором гридни и добрались до цели. Там отважный княжич поймал двух туров, запряг их, вспахал землю, и в награду получил золотую шерсть. Конечно, местный правитель хотел обмануть странников. Но его дочь Медея вышла за Иасона замуж и помогла бежать, для чего они убили медеева брата и разрубили на части. По прибытии в Иолк молодожены узнали, что дядя Иасона убил его отца и всех родственников.

- И они его за это тоже разрубили на куски? - предположил Проня.

- Верно. Как ты догадался? Вот только княжить Иасону не пришлось, жители его все равно прогнали. Но он все-таки десять лет жил счастливо с Медеей, пока вдруг не решил взять себе другую жену. Медея рассвирепела, сожгла несчастную невесту заживо, своих сыновей от Иасона тоже убила, и отправилась в Афины. Вот там-то она и попыталась отравить отважного Тесея, победителя разбойников, но не получилось.

- Злая женщина, - осуждающе покачал головой боярин.

- Она не всегда была злобная, - вздохнул протоиерей. - Например, Медея вылечила Геракла после того, как тот, убив своих детей, пребывал в расстройстве.

- Да уж, - хмыкнул боярин. - Теперь понятно, почему от прежних эллинов-героев не осталось потомства, и Грецию сейчас захватывают все, кому не лень. А с Медеей что потом сталось?

- Для нее все закончилось благополучно. Она вернулась в Колхиду, где ее отца сверг его брат…

- И убила узурпатора - предположил Проня.

- Да, разумеется… Но смотри, первая катерга уже причалила.

Игемон Никифор, возглавлявший войско, специально поплыл вперед, чтобы предупредить власти округа Димитриада о прибытии их повелителя Мануила Дука Комнина.

В Иолке уже давно заметили приближение флота, а когда Никифор, почти не лукавя, заявил тамошнему эпарху, что деспота сопровождает полтысячи пехотинцев и пятьдесят конных, то жители оставили все дела и кинулись готовить торжественную встречу.

Мануил от празднеств, на которых присутствовали и вельможи, и командиры гарнизонов, не отказался. Но, сразу после приведения к присяге всех знатных людей Димитриады, деспот распорядился снарядить два десятка гонцов, чтобы доставить послания его сторонникам по всей Фессалии.

Сторонников у свергнутого правителя оказалось немало. К нему со всех сторон спешили и гонцы от вятших фессалийцев, и даже небольшие отряды местных вельмож.

Никейский полководец Никифор тоже времени зря не терял, и поспешно заменил гарнизоны во всех крепостях по берегам Пагасетийского залива, посадив в каждой по десятку своих лучников. Высвободившиеся воины примкнули к основному войску, распределившись по сотням.