Совсем как ты

Люси рассмеялась. Джозеф вроде как прокашлялся. Странный получался разговор. Прежде Ханна даже намеком не выказывала рвения встретиться с ним на следующей неделе, а теперь поддакивает, как законная жена. Потом Люси с Ханной стали болтать о чем-то своем, и до него доносились лишь отдельные фразы, а парни затеяли игру собственного изобретения, нечто среднее между «виселицей» и «двадцатью вопросами»: правильным ответом всегда оказывался самый обскурный футболист самой обскурной европейской лиги. Догадаться могли только изобретатели этой забавы, и никто другой.

Ехали они минут двадцать; с шоссе, извилистого и узкого, как и предупреждала Люси, свернули на подъездную дорожку, упиравшуюся в будто игрушечный, заросший плющом коттеджик, за которым открывался вид на холм с пасущимися коровами; Джозеф даже устыдился, что едва не сорвал эту поездку. Конечно, он и раньше выбирался за пределы Лондона, но не слишком часто, да и не в такие места. И уж тем более не приходилось ему бывать в особняках, стоящих на отшибе. Никаких соседей, насколько он мог судить, не было и в помине. Но вероятно, от этих мыслей стоило отрешиться: здесь следовало размышлять о поэзии, о Боге, но Джозефу лезло в голову, что тут не хватает приличного усилка, диджейского пульта и мощных – на две тысячи ватт – колонок. В том-то и заключается свобода, которую дает сельская местность: можно врубить музло на всю катушку – и хоть трава не расти.

– Идемте посмотрим ваше спальное место, – сказала Люси.

Сараюшка служила одновременно и рабочим кабинетом, и гостевой комнатой. Двуспальная лежанка с приставной лесенкой располагалась под стрехой, на импровизированном втором ярусе. Внизу были кухонный уголок, письменный стол, пара кресел и большой беспроводной динамик «Бэнг энд Олуфсен». Обычно Джозеф не замечал того, что лежит под ногами, – всяких там дорожек, половиков и прочего, но здесь ковер с крупным геометрическим узором в простых цветах по-настоящему радовал глаз. Поэтому Джозеф тут же начал прикидывать, какие дела можно передвинуть и под каким предлогом задержаться тут еще на пару суток.

– В большом доме так же уютно, как здесь? – спросила Ханна.

– Там хорошо, – ответила Люси. – Но этот сарайчик я просто обожаю. Хотя дети никогда меня сюда не отпустят. А втроем нам тут не разместиться.

– Если хочешь, можем поменяться, – предложила Ханна.

– О, это весьма великодушно, – сказала Люси и ничего больше не добавила.

Джозеф не сомневался: сейчас последует какое-нибудь «но». Где же «но»? Давай уже. «НО». Под его взглядом Люси рассмеялась.

– Ты только посмотри, какое у Джозефа лицо.

– Да ну тебя, – буркнул Джозеф. – Я уж думал, ты реально готова лишить нас этого уголка.

Ханна ткнула его кулаком в плечо:

– Эгоист чертов.

Он пожал плечами.

Забрав ребят, Люси поехала купить на ужин рыбы с жареным картофелем, а Ханна и Джозеф тем временем поплавали в бассейне. Ханна гребла размеренно, и поначалу Джозеф копировал ее движения, хотя на самом деле ему было интереснее проверить, сколько раз он сможет пройти на руках по дну от борта до борта и как долго продержится в стойке под водой. Но он не хотел, чтобы Ханна сочла его инфантильным, а потому рисковать не стал, но потом вспомнил, что она в его жизни типа не навсегда, и решился. Когда еще бассейн окажется в его полном распоряжении? Может, никогда. Впрочем, на таких установках далеко не уедешь. В своих фантазиях он рисовал большую виллу с бассейном на Ибице: купить такую можно на доходы от продюсерских проектов и диджеинга, или от продажи патента на еще не придуманное изобретение, или от высокотехнологичного бизнес-проекта. Причем не на пике карьеры, а на раннем этапе стремительного обогащения.

– Детство играет, – переводя дыхание, бросила, как и следовало ожидать, Ханна.

– Ты говоришь, как бабка из досугового центра, – уколол ее Джозеф. – На тех разве что купальники поскромнее.

– Это что, комплимент?

А что же еще? В бикини она выглядела сногсшибательно.

– Нет. Простая констатация факта. Они рассекают в бронированных купальных костюмах.

– Слушай. Насчет того разговора в машине, – начала Ханна. – Ну, что ты будешь забирать детей с футбола.

– А. Да. Предлагаешь делать это по очереди?

Его простодушная интонация должна была вселить в нее ощущение, будто после ее слов он всерьез задумался об их совместном будущем, вплоть до мелочей.

– Да я, собственно, не горю желанием…

– А что, многие мамы забирают сыновей после тренировок. Хотя обычно это матери-одиночки.

– Я как-то вообще о детях не думаю.

– Понял. Проехали. Я тоже считаю, что спешить некуда.

– Ты же понимаешь, о чем я.

– Ну да. О том, что я только путаюсь у тебя под ногами.

– Я хочу поступить в аспирантуру, защитить диссертацию – по возможности за рубежом.

– Послушай, ты не обязана ничего разжевывать. И я тоже.

Это ее слегка задело: получалось, что для нее как бы нормально не хотеть от него детей, а для него – нет.

– Но я могу сказать, откуда у меня такие мысли.

– Валяй.

– У нее довольно властный вид, правда?

– У Люси? Разве?

– Просто… я понимаю, почему ты на нее запал.

– И решила ее поскорей отвадить?