Совершенный изьян

— Кровь, да. — Алла откинулась в кресле и взглянула, сощурившись, сначала на Петра, пото́м на Вика; можно было подумать, что её заставляют разглашать секретную информацию. — А больше ничего и не надо. Конечно, чип там и другая хитрая технология.

— Хитрая технология. Понятненько! А то я шестой год трублю, и всё как-то по хер было, а Петю тут, понимаешь, любопытство разобрало.

— А что тебе не по хер, Виктор? — вздохнула Алла.

— Тоже верно! — хохотнул Вик. — Ладно, мне бы кофейку глотнуть.

— Да, да! — Алла показательно помахала перед лицом раскрытой ладонью. — Тебе не помешает.

Вик, хлопнув дверью, вылетел в коридор.

— Ладно. — Пётр посмотрел на Аллу, попробовал улыбнуться, но улыбнуться почему-то не вышло, как будто всё лицо омертвело от холода. — Я, пожалуй, тоже пойду.

— И мне пора. Смена-то закрыта. Это Светка, — Алла покосилась на терминал, — курва такая, опять опаздывает!

— Хоть раньше не уходит.

— Ещё бы она раньше уходила! Долго бы её тут продержали! А щас поди найди работу! Но всё равно. Вот ведь вот зараза! Давно уже здесь должна быть.

Алла спрятала считыватель в ящик стола и поправила выбившийся из причёски локон.

— Ты что-то бледный сегодня. Нездоровится?

— Да так. Устал просто.

— Тяжёлая смена, да.

— Ладно! — Пётр всё-таки выжал из себя улыбку. — Пойду, пожалуй. Попробую отоспаться.

— До встречи.

Пётр остановился у двери.

— Слушай, — он обернулся, — вопрос есть один. Ты, может, знаешь?

— Что за вопрос? — улыбнулась Алла.

— Не в курсе, что это за штука?

Пётр вернулся к столу и вытащил из куртки кристалл.

— Видала я такие! — закивала Алла. — Это вроде карты памяти, но не совсем. Очень дорогая, кстати, вещичка. Сейчас это вообще в моде. Можно?

Она осторожно взяла у Петра кристалл, покрутила в руках, присмотрелась к чему-то, нахмурилась и положила на стол, скривив губы.

— Поломан он, разбил его кто-то. У тебя он откуда вообще? Не купил, надеюсь?

— Нет, стал бы я покупать, не знаю что. Нашёл.

— Может, выбросил кто. Там видишь трещина-то какая. Молотком, что ли, по нему прошлись.

Пётр схватил со стола кристалл, испугавшись на секунду, что Алла сейчас смахнёт его, как мусор, в корзину для бумаг.

— А зачем вообще эта штука нужна? И почему так выглядит? Она как оплавленная.

— Я ж говорю, это мода такая. Уникальная вещь, щас это прям очень любят! — Алла изобразила одухотворённое лицо и посмотрела в потолок, на грязно-серые разводы. — Кристалла такой формы больше ни у кого нет, это тебе не дешёвка из принтера. И данные хранятся только на нём — и больше нигде. Только вот хрупкие они, кристальчики эти.

— Вообще нигде не хранятся? А в синьке?

— А вот и нет ничего в синьке! Кристалл ни с чем не синкуется. Уникальная форма, уникальные данные. Потерял — и пиши пропало.

— Глупость какая! И на хера… Зачем это нужно?

— Петя, я ж тебе говорю, модно это. У меня дочурка такой страшно хотела, но они дорогие безумно. На них обычно призрака своего записывают, и тот в синьку не загружается никогда. Призраку рассказывать можно о всяком, секретничать с ним. — Алла снова мечтательно посмотрела в потолок. — Получается что-то вроде дневника. Но не совсем дневник.

— Призрак — не призрак, дневник — не дневник.

— Молодёжь!

— И чего, считать из него теперь ничего нельзя?

— Да может, и можно. Я-то откуда знаю? Думаешь, если я за ящиком, — Алла шлёпнула ладонью по терминалу, — весь день сижу, значит должна во всей этой хитрой технологии разбираться? Да и зачем тебе оттуда что-то считывать? С такими девочки обычно ходят.

Алла издевательски улыбнулась. Пётр заметил у неё пятнышки помады на зубах.

— Интересно просто.

— Всё-то тебе интересно. Следователь, понимаю. Это у нас тут только ничем не интересуются. Откатал смену, выпил, проспался и снова на смену.

— Ладно, не бери в голову! Проехали! Пойду я. С ног валюсь уже.

— Ты зайди на досуге в магазинчик какой-нибудь, где технику продают. Там тебе всё и распишут. Так, глядишь, и узнаешь чьи-нибудь девичьи тайны.

Алла хихикнула.

— Хорошо, спасибо! — Пётр приоткрыл дверь.

— Это кого-нибудь из этих? — тихо спросила Алла. — Мерзлячек?

— До завтра! — сказал вместо ответа Пётр. — То есть…

— Я поняла.

Вик стоял, облокотившись на кофейный автомат, и сонно водил у себя под носом пластиковым стаканчиком, как ваткой с нашатырём. Пётр уселся напротив, под табличкой с надписью «Не курить!», и вытряс из пачки сигарету, которую доставал уже дюжину раз — захватанную и помятую, с пожёванным фильтром.

— Тебя хоть на доску почёта! — заявил Вик и прихлебнул кофе.

— Да пошёл ты.

— Чё домой не идёшь?

— Сейчас пойду. — Пётр прикусил фильтр. — Прийти в себя бы хоть немножко.

— Аллку ждёшь? — осклабился Вик.

Пётр прикрыл ладонью лицо.

— Никого я не жду. У меня в глазах до сих пор двоится. Хоть до дома бы дойти.

— Так и не отпустило?

— Немного отпустило, но всё же… — Пётр вытащил изо рта сигарету. — Давно такого не было.

— Если чё, в техничке аптечка висит.

— На стене которая? Она разве не пустая?

— Сходи да посмотри, чё! — Вик подул на кофе. — Капли вроде были какие-то ебучие.

— Именно таких мне сейчас и не хватает.

Вик хохотнул.