Совершенный изьян

— Вот уроды! А ведь откачать могли бы.

— Понятное дело. А ты говоришь… За этой дурой крашеной никто б не поехал, будь у неё хоть сотня шунтов.

— Это да.

Какое-то время они молчали.

— Перебои будут наверняка, — сказал Вик, уставившись на коптящие трубы. — Я вот бывшую свою вспоминаю. У неё, конечно, крышак под конец конкретно так потёк. Не помню, рассказывал я или нет…

Он рассказывал, но Пётр не стал перебивать.

— Каждый раз, когда свет отрубался, она думала, что всё стирается на хер. Ну из-за темноты. Типа кто-то там на хард-резет нажимает. И просто чёрное пятно. Баста! Раз она не видит чё-то, значит этого и нет. Типа — ваще! Было — и р-р-раз!

Вик импульсивно взмахнул рукой, отбросив в кипящую темноту загаженную улицу, но вдруг замолчал и сник.

— Это всё шунт, — сказал он чуть погодя.

— Шунт, — кивнул Пётр.

— А ведь все тесты прошла. Вероятность того, что там у неё шарики за ролики заедут сотая доля процента была. Короче, всё замечательно, говорит доктор, давайте вскрывать вам череп на хуй…

Вик сплюнул на асфальт.

— Глупая сука! — Он отхлебнул в последний раз из фляжки. — А я ведь говорил, на хера тебе всё это? Зачем это нужно ваще! А ей чесалось, блядь! А пото́м мы с ней вдвоём четыре года по этому долбокредиту выплачивали! Ещё в хорошие, блядь, времена!

— Ладно, пойдём!

Пётр, не дожидаясь ответа, побрёл обратно к фургону. Вик вздохнул и потащился вслед за ним.

— Темнота всё стирает, — пробормотал он. — Надо же такое выдать, а?

Пётр молчал.

— Так вот живешь себе, пото́м кто-нибудь засовывает тебе в мозги эту хуйню, и ты начинаешь видеть то, чего нет. Пото́м начинаешь думать, что то, чего ты не видишь, не существует. А пото́м…

— А пото́м превращаешься в зомби, — закончил Пётр.

— В зомби! — подхватил Вик.

— А ты сам не хотел?

— За такие деньжищи? — Вик натянуто рассмеялся. — Нет уж, спасибо! И на хера? За ваши деньги вскипятим вам мозги к ебене матери!

Они вернулись к фургону, и Вик снова полез на водительское сидение.

— Давай, может, я? — предложил Пётр.

— Не! — отмахнулся Вик. — Я в полном порядке! А тебя ещё кондратий хватит, когда мы на кочку наедем. Сиди вон, отдыхай! Наслаждайся жизнью, бля!

— Как скажешь.

— А ты? — спросил Вик, когда они уже ехали по автостраде. — Ты чё, себе червяка в мозги засунуть хотел?

— Не то чтобы хотел, но в угрозе предлагали…

— Так вот почему тебя турнули! — обрадовался Вик. — Вторую неделю я с ним, блядь, катаюсь, а он всё — реорганизация, перевод…

— Да нет, это было необязательно, но тест я не прошёл. Перевели меня не поэтому.

— А почему?

Вик вёл невнимательно и нервно, пытался зачем-то объезжать заплаты на асфальте, резко выворачивая руль. Автопилот постоянно его корректировал, но он даже не замечал.

— Реорганизация, — сказал Пётр.

— Да пошёл ты! — прыснул Вик.

Он съехал с автострады и остановился у пропускного пункта. Они возвращались обратно в темноту.

1.3

В отделении стояла мёртвая тишина, как в морге. Свет в узком коридоре, напоминающем о построенных в прошлом веке коммуналках, был таким тусклым, что в местах стыка пола и стен пролегали длинные чёрные тени.

Пётр причесался пятернёй и толкнул приоткрытую дверь с содранной табличкой. Диспетчерская.

— О, приехали?

Алла отодвинулась от терминала и улыбнулась. Губы сегодня она накрасила так ярко, что лицо её казалось бледнее обычного.

— Приехали, — сказал Пётр. — Тяжеловатая была ночка.

— Холодно?

— Холодно, да. И три тела уже. А ведь ещё октябрь даже не начался. Бред какой-то.

Алла покачала головой.

— Хоть завтра отдохнёте.

Она пододвинула к Петру старое считывающее устройство — чёрную пластину с диодным глазком.

Устройство сердито пискнуло. Алла кивнула.

— Вот и всё. Что завтра…

Договорить она не успела. В комнату ввалился Вик — раскрасневшийся, как после пробежки — и выдал вместо приветствия:

— Три трупяка, прикинь? В сентябре, бля!

— Да, Пётр уже сказал.

Вик бросил на стол три чёрных жетона — один завертелся юлой, норовя спрыгнуть на пол, но Алла вовремя прихлопнула его ладонью, точно назойливое насекомое.

— Приз нам надо, — Вик икнул, — за трудовой, блядь, подвиг!

— Не ругайся, Виктор! — нахмурилась Алла, убирая жетоны в пластиковую коробку.

— Да я чё…

Алла спрятала коробку с жетонами под стол и постучала ногтем по считывателю.

— Ваш автограф, сэр!

— Автограф, бля…

Вик быстро провёл указательным пальцем по считывателю, и глазок нерасторопного устройства истерически замигал.

— Не спеши ты так. Давай ещё раз. И палец протри.

Вик плюнул на указательный палец и потёр его о куртку.

— Да что ж ты делаешь! Возьми! — Алла протянула ему бумажную салфетку. — Вы так весь считыватель залапываете, и он считывать перестаёт!

— Сидели б за столом, ручки были бы чистые! — огрызнулся Вик, но пальцы салфеткой протёр.

На второй раз считыватель, пару раз неохотно мигнув диодом, всё же принял его отпечаток.

— Вот и всё! — удовлетворённо гаркнул Вик. — Отстрелялись! Но три трупяка! Прикинь!

— Да, — Алла покосилась на терминал. — Молодцы. Хороший…

Петру показалось, что она хотела сказать «улов».

— Петя, кстати, интересовался, чё там в метках этих, — вспомнил Вик. — Проба крови или ещё чё?