Сороковник. Книга 4

Он усмехается, с виду — юноша, гибкий, тонкий, как ивовый прут… но я-то знаю, что эти неширокие плечи спокойно несут груз боевых доспехов, которые друиду при его роде занятий без надобности; да и меч, который я в своё время удерживала на весу с трудом — только, чтобы полюбоваться — не особо его отягощал. Но самое главное — речь, вроде бы простая, но со временем начинаешь подозревать, что собеседник просто подстраивается под тебя, не впадая в заумь, чтобы не смущать чересчур сложными оборотами…

— Много лет, Ванечка. Просто специфика такая: как начинаешь в человеческое тело возвращаться — включается обязательная регенерация: обновить кожный покров, внутри кое-что подправить, особенно если до этого был существом другого вида — рептилией или птицей. Вот и омолаживаешься; вроде как побочный эффект. — Аркадий весело сверкает глазами. — Женщины расстраиваются, говорят: несправедливо, вам, мужчинам такие возможности даны, а вы не цените…

Не сдержавшись, улыбаюсь. Но задаю встречный вопрос:

— А нога? Она-то почему так долго не заживает?

— Потому что нога — это, в первую очередь, кость. Она при обороте практически не меняется.

— А-а, — тяну разочарованно.

— Обидно, да? Вроде бы чудо — а не всесильно… Однако, хватит друг друга байками кормить, иногда нужно что-то и посущественнее. Вот, кстати, и Виташа, местная знаменитость, рекомендую.

Не успеваю переключиться, как к моему уху склоняется молодой человек в ангельских одеяниях и с такой же улыбкой. И когда он успел подойти?

— Какие-то особые пожелания? — мурлычет он. — Или… мне самому угадать?

— Угадывай, Виташа, — благожелательно отвечает за меня друид. — Удиви нашу гостью, она здесь впервые и не знает, на что ты способен. А мне — как обычно.

— Обычно? — Официант кидает на моего спутника заинтересованный взгляд. — Хм. Нет, сегодня внесём кое-какие дополнения. А что касается молодой мамы… — Юноша сощуривается. — Ну, тут однозначно, влияние вашей крови; пока она рядом — у вас и вкусы будут совпадать… Хотя надо учитывать и специфику родственных аур… ммм… хорошо, попробуем…

Колыхнув полами белоснежного бурнуса, юноша исчезает в отдалённой двери, той самой, из которой волнами идут дразнящие ароматы. Невольно провожаю его взглядом, а когда отвожу глаза — обнаруживаю, что стол накрыт бело-розовой скатертью и сервирован на двоих. Когда?.. Как?.. Аркадий тихонько посмеивается над моим недоумением.

— Бытовая магия, Ванечка. Есть тут умельцы, которые не любят себя загружать черновой работой.

Осторожно беру одну из вилок, смирно улёгшихся в рядок с остальными по правую, как и положено, сторону от дивной красоты фарфоровой тарелки. Серебро приятно холодит, черенок утяжеляет небольшая овальная жемчужина. Всё, как есть, настоящее! Хрустальный бокал отзывается на постукивание мелодичным звоном. Кувшин с каким-то соком — холодным, если не ледяным — уже покрывается испариной.

— Однако, — только и говорю. — Бытовая? А почему я раньше с этим не сталкивалась? Впрочем, когда… Это что, тоже специализация? И… я не поняла: что он там собирался угадывать?

— О-о, Ваня, — Аркадий выуживает из плетёнки хлебную палочку, аппетитно похрустывает. — Это же его конёк… Хлеб насущный, в правильных дозах и удачно подобранный, тоже лекарство; а Виташа и иже с ним как раз определяют, что твоему конкретному организму в конкретную минуту надо: может, арбуз, а может, суп из акульих плавников, или, например, начнут тебя пичкать одними орехами или цампой. Знаешь, что такое цампа? Тюрька из обжаренной ячменной муки, разведённая зелёным чаем. Дрянь дрянью, но в нужный момент подсунутая, таким деликатесом покажется — за уши не оттащишь. Главное — каждый раз ребята импровизируют.

— Ребята?

— Ну да, он же тут не один, Виташа, у него пара помощников. Причём, заметь, такой кухни ты больше нигде не найдёшь, во всяком случае — в Тардисбурге, она уникальна. Здесь, — Аркадий обводит рукой вокруг, — вообще всё уникально и направлено на лечение, причём не только телесное. Тут не ограничиваются процедурами и наложением рук; всё вокруг, даже деревья в парке, картины, музыка — содержат целительную энергетику. А уж еда и подавно. Поэтому что бы тебе сейчас ни преподнесли, поверь: оно тебе и нужно, и понравится.

— Ты меня пугаешь. А вдруг это будет какой-нибудь морской ёж, а я не соображу, какой вилкой его есть? Тут их целый арсенал!

— Да брось ты ерундой заморачиваться, никто тебе экзамен по этикету не устраивает. Хоть руками хватай, попаданцам всё простительно. Давай лучше о другом поговорим. Мы с Ло хотели тебя кое о чём попросить.

Заинтригованная внезапным блеском его глаз, наклоняюсь ближе.

— Ну?

Он вроде бы небрежным жестом выуживает из кармана небольшой футлярчик, обтянутый алым бархатом, но по тому, как аккуратно открывает и ставит на стол, видно истинное отношение к вещице… вещицам. У меня вдруг перехватывает дыхание, и наворачиваются слёзы на глаза.

Я своё кольцо получила совсем не так. Да и продержалось оно у меня недолго…

— Так вы что, до сих пор неженаты, что ли?