Сороковник. Книга 4

Статный мужчина — должно быть, правитель, об этом указывает золотой венец на голове — отдыхая, откинулся на спинку массивного деревянного кресла… может, даже и трона… и задумчиво глядит вдаль. В складках пурпурного плаща трепещут изломанные сгибами лилии, об ноги владыки, как простой большой мурлыка, трётся лев, выпрашивая ласку. Почему-то мне не нужно слишком пристально вглядываться, чтобы разглядеть крошечный предмет в изящных белых монарших пальцах; я знаю, что это кольцо. Откуда знаю? Да слишком часто стали они проявляться в моей жизни, нежданные-негаданные, и все — с какой-то своей особой миссией, а вот это… На меня вдруг снисходит понимание. Я знаю, ч т о начертано на внутренней стороне кольца — арабской ли вязью, на иврите или иными восточными письменами, неважно, главное суть: "Всё пройдёт. Пройдёт и это". И мне вдруг начинает казаться, что вот-вот Соломон усмехнётся по-мальчишески, и проявится у него лёгкая щербинка, замеченная однажды… не вспомню, у кого…

— А ты заметила, — окликает меж тем Аркадий, и я, вздрогнув, отвожу глаза. Наваждение пропадает. — …какова стала твоя родственница? Зуб даю, не такой она была.

Зуб… дался он мне, с чего я о нём вспомнила? Пытаюсь отыскать на гобелене фрагмент с мудрецом, но почему-то не нахожу. Оборотник тем временем садится напротив, поглаживает плечо, что-то тихо приговаривая. Он всё ещё успокаивает фамильяра, которому досталось от моего безмолвного крика.

— Я прав? Значит, моя теория верна.

— Что за теория? — спохватываюсь. — Аркаша, а с Джемкой всё будет в порядке? Бедняга, такой крохотный…

И вдруг с тоской вспоминаю Рика. После каждого перехода мой кидрик рос, как на дрожжах; каков-то он сейчас? Поди, не узнаю, если увижу.

— Не боись, мы с этим парнем и не такое проходили. Главное — чтобы я был в норме, а он от меня наберётся… Вот слушай. Сдаётся мне, что механизм Сороковников давно обходится без Игрока. Я так думаю, что когда этот салага только начал играть, он относительно удачно продумал алгоритм квестов, убедился, что тот работает, и запустил на автоматический прогон. С первыми попаданцами он встречался сам, а когда приелось, поставил дело на поток, отслеживая только наиболее интересных. Поэтому-то он на тебя особо внимания и не обращал: ты для него была одна из многих, затянутых методом случайного отбора. Вот только навыки у тебя проявились слишком уж специфические, — Аркадий ухмыляется. — Редкие навыки, прямо скажем.

— Это понятно. А причём здесь Анна? Ты вроде с неё разговор начал?

Он задумчиво почёсывает кончик носа.

— Видала, как она в седле держалась? Как влитая. — Что-то прикидывает в уме, просчитывает на пальцах. — Ежели вы с ней в Гайе появились с небольшим отрывом, выходит, она тут около недели…Я бы даже сказал — как типичная амазонка держалась. Сравни: ты сама за несколько уроков лишь худо-бедно к Лютику приспособилась, большего с тебя выжать не смогли… и не выжмут, какой-то у тебя подсознательный страх перед лошадьми. В детстве, что ли, напугалась? А вот подруге твоей словно свыше умение отсыпали; будто эту неделю она не в замке прохлаждалась, а гоняли её до седьмого пота, и не абы кто, а моя собственная рыжая фурия… Ничего, Ло не обижается, когда я её так называю, ей даже нравится. Лук у твоей Анны не учебный, я заметил; хороший лук, боевой, обстрелянный, не иначе, как из Кэрроловского фамильного арсенала, и стрелы в колчане с толком подобраны. Не пропадёт она в Китеже с такой подготовкой. Приживётся. Ещё и местным нос утрёт.

Невольно улыбаюсь. Дай-то бог… Но что же это получается?

— Выходит, квест она при попадании не проходила, а способности ей выдали? Так?

— То-то и оно. — Не прерывая разговора, Аркадий призывно машет официанту. — О чём я и говорю: маховик раскручен, машина движется сама по себе. Подумаешь, выпало небольшое звено — монстра не подставили! Шок при переходе был? Был, наверняка…

Ещё бы. Анна умирала. Как тут не быть шоку…

— Ситуация жёсткая, стрессовая, встряска для организма ещё та. Да к тому же, попала она не в чужой мир, а фактически в родной, здешняя магия для неё — всё равно, что для тепличного цветка натуральное солнце; толчок мощнейший. Ей понадобилось гораздо меньше времени на адаптацию. Большинство попаданцев никак не могут примириться с новой действительностью, а она уже была к ней готова. Но самое главное — Аркадий торжественно поднимает палец, — сдаётся мне, Анна с самого начала не хотела быть твоей тенью! Как и ты, допустим, не захотела бы стать чьей-то. Вот и получилось, что получилось.

— Выходит, при равности исходных данных…

— Вы просто пошли каждая по своему пути. Ты — с самого начала, ещё дома выбрала мягкость, бесконфликтность, покой и уют домашнего очага, эта линия тут и продолжилась; Анна потянулась к приключениям, подвигам и, возможно, к славе — тому, чем посчитала себя обделённой. Каждая будет по-своему счастлива, но в то же время каждой будет не хватать того, от чего когда-то отказалась.

— Сколько тебе лет, Аркаша? — вдруг срывается у меня.