Сопротивление

– Я встану у главного входа, – сказал Александр Аллегре. – Какие у тебя планы?

– Я буду поддерживать защитную магию особняка изнутри, – ответила она. – Но если гоблины прорвут оборону, то я выйду сражаться вместе с вами.

Александр кивнул и, не теряя времени, побежал к главному входу.

Виктория последовала было за ним, но передумала и подошла к Аллегре. Они переглянулись. Девочка смотрела на колдунью так, словно видела ее впервые.

– Что бы ни случилось, – сказала тогда она, – ты навсегда останешься моей бабушкой.

И не успела Аллегра ответить, как Виктория крепко ее обняла.

– Мне жаль, что пришлось столько времени скрывать от тебя правду, – проговорила фея. – Так было нужно…

– Я знаю, бабушка, – успокоила ее Виктория. Вдруг где-то очень глубоко внутри нее раздался очередной крик Кристиана, невыносимый и раздирающий. На лице девочки отразилось страдание. – Кристиан… – пробормотала она, подавленная.

– Знаю-знаю, детка, – прошептала Аллегра.

Виктория открыла рот, чтобы ответить, но услышала голос Джека из сада: он звал ее. Девочка растерялась.

– Иди к нему, – подбодрила ее Аллегра. – Он тоже нуждается в тебе. Возможно, прямо сейчас ты не можешь помочь Кристиану… зато можешь оказать поддержку Джеку.

Виктория закивала и с улыбкой выбежала из дома навстречу своему другу.

В это мгновение враги предприняли новую атаку. Дом задрожал. Нахмурившись, раздраженная Аллегра проговорила себе под нос:

– Ох, нет, Герда. Тебе не войти в мой дом. Даже не мечтай.

* * *

– Твое имя, сын мой, – не унимался Ашран. Ему уже порядком надоело.

– Крис… тиан, – выдохнул юноша.

Мучение вновь возвратилось. У Кристиана почти не осталось сил кричать, и его сломленное болью, истерзанное изнутри тело билось в конвульсиях на каменных плитах башни.

– Ты слишком упрям, молодой человек, – сказал Некромант. – Но, без сомнений, я подчиню себе твою волю.

Новая волна боли, еще более ужасной и бесчеловечной, чем предыдущие, накрыла Кристиана, и из его груди вырвался громкий, пронзительный крик.

Но юноша не сдавался. Часть его по-прежнему оставалась с Викторией. Пусть она и была сейчас далеко, в другом мире, он чувствовал ее тепло и сияние, которые вели его вперед, словно путеводная звезда, озаряющая самую непроглядную ночь. Кристиан знал, что Виктория поддерживала его. И это знание придавало ему сил сражаться. Он смог подняться и с секунду смотрел Ашрану в глаза. Дышать ему удавалось с трудом. Некромант выдержал паузу, чтобы выслушать сына.

Кристиан понимал, что несет наказание за свою смелость и отвагу. Но из последних сил он поднял голову и с гордостью и злостью в голосе произнес:

– Меня зовут… Кристиан.

Ашран прищурился.

– Как хочешь, сын. Значит, будем по-плохому.

Новый вопль, не заставив себя ждать, снова разнесся по Башне Драквен.

* * *

А тем временем в саду под проливным дождем плечом к плечу сражались Джек и Виктория. Меч мальчика горел, словно сердце самого солнца, и даже дождь не смог погасить его огонь. Впереди он видел Герду и пытался подобраться к ней поближе, но полчище гоблинов готовы были отдать жизни, защищая свою повелительницу. Мальчику постоянно приходилось останавливаться, чтобы биться с этими жуткими созданиями. Они сражались на пращах, ножах, коротких мечах и кайлах и, конечно же, использовали свои магические способности, которые, несмотря на неуклюжесть гоблинов, оказывались агрессивными и потому достаточно эффективными.

У Виктории же, напротив, было много проблем. Ее сердце обливалось кровью, и она никак не могла сконцентрироваться на борьбе. Страдания Кристиана с каждым разом становились все сильнее, и Виктории казалось, что в глубине души она даже слышит его пронизанные болью крики. Сквозь пелену слез девочка едва могла разглядеть гоблинов. Все происходящее казалось ей слишком неправдоподобным, ненастоящим, словно сон. Правдивыми и подлинными для нее в тот момент были только мучения Кристиана, который где-то там, на далекой звезде, платил высокую цену за свою любовь.

Вдруг от удара по спине девочка упала на землю. С трудом отдышавшись, она потянулась за посохом, который упал чуть поодаль. Но тут ее резко подняли, и дыхание как будто прервалось.

Виктория подняла голову и увидела перед собой устремленные на нее черные глаза Герды.

– Так это и есть та, из-за которой Кирташ сейчас так страдает? – нежным голоском пропела фея. В нем слышался оттенок раздражения. – Да уж! Подумать только: он предал нас ради тебя… а ты даже и знать не знаешь, кем являешься.

Девушка снова швырнула ее на землю, и Виктория упала лицом вниз, в самую грязь.

– Кристиан, – передразнила фея с усмешкой и издевкой в голосе. – Ты скоро умрешь, Виктория, и твой любимый Кристиан умрет вместе с тобой. Ты не заслуживаешь такого, как он.

– Нет, – с выдохом ответила девочка.

Она смогла немного приподняться и посмотрела на фею. Черные, как ночь, глаза девушки сверкали гневом, местью, ревностью и… смертью.

Герда подняла руку. Меж ее пальцев появились искры синего цвета, и их число, несмотря на проливной дождь, становилось все больше и больше, пока они не образовали горящий шар.