Сопротивленец

В скором будущем, как нам сообщил Шубин, ему звонили из штаба армии, проинформировав о результатах нашей диверсии. Подпольный коммунистический актив города также сообщил о том, что по показаниям немецкого офицера комендатуры, взятого в качестве "языка" для выяснения результатов диверсии, оказалось, что во время взрыва в штабе 74-го артполка были уничтожены все офицеры вплоть до ротных, а разве может быть иначе, если здание полностью сложилось, а в здании штаба 2-й танковой дивизии погибли или получили ранения различной тяжести практически все офицеры штаба, а также командиры полков и отдельных батальонов, входящих в эту дивизию, которые присутствовали на совещании. Кроме них погиб командир 105-й пехотной дивизии, базирующейся в городе и также прибывший на экстренное совещание. Командир же танковой дивизии был легкоранен, будучи в своем кабинете — там был установлен самый маломощный заряд. То есть, можно было констатировать, что эти взрывы полностью парализовали действия танковой и пехотной дивизий на пару дней, дав нам это время для укрепления позиций.

Глава 13 Чисменское противостояние

На душе было радостно у всех. Не зря мерзли, рисковали жизнью, ведь нами сделано большое дело. Днем отсыпались, ели один раз в день, экономя еду, сало и тушенка закончилась еще в Волоколамске. Несколько раз забирали сухпаек, уничтожая патрули и отдельных солдат противника. За те восемь дней, пока мы выполняли наше задание, фронт на нашем участке отодвинулся и устоялся примерно в ста километрах от Волоколамска по линии деревень Чисмена — Теряево.

Выждав наступление ночи, подбираясь к линии разграничения войск, несколько раз натыкались на немецкие подразделения или посты. Сделали еще крюк порядка семи километров севернее, стараясь идти по густому лесу. В общем, пробираясь на восток по лесу еще километров пять, решили, что тут просто нет сплошной линии фронта, а немецкие посты мы давно обошли.

Изрядно проплутав еще по лесу, чтобы совсем не заблудиться, повернули на юг, стремясь попасть к Волоколамскому шоссе. Вышли мы в районе деревни Гусенево, что сразу за Чисменой. Именно здесь через 2 дня, 18 ноября 1941 года от осколка немецкой мины погибнет командир 8-й гвардейской стрелковой дивизии Герой Советского Союза генерал-майор Панфилов Иван Васильевич. Надо постараться как-то предупредить его, может быть, что смогу изменить его жизненный путь.

По пути, выявив два "секрета", выставленные красноармейцами, мы обошли их, заходя в деревню со стороны Москвы, то есть с тыла. Небо на востоке начало светлеть. Наряд красноармейцев хозвзвода чистил картошку, которая пойдет на завтрак бойцам. Когда на них из лесной тени вышло семеро человек с автоматами в плащ-палатках ребята явно растерялись.

— Спокойно, парни, свои, — спокойным голосом сказал я, — в каком подразделении вы служите и, где располагается ваш командир?

— Хозвзвод 1 стрелкового батальона 1075-го стрелкового полка, входим в состав дивизии под командованием генерал-майора Панфилова, а вы кто? — отойдя от неожиданности, подал голос молодой ефрейтор.

— Полковая разведка, из-за линии вернулись.

Ефрейтор подскочил с места и повел нас в сторону деревни, по пути рассказывая диспозицию.

— Да, товарищи разведчики, линия фронта почти в двух километра впереди, но не сплошная, вот вы ее и обошли. На фронте пока затишье два дня, немцы затаились, силы копят, наверное.

На подходе к деревне были встречены часовыми, которым ефрейтор и передал нас.

Из избы, где находились командир батальона, вышел заспанный дежурный офицер.

— Кто такие?

Мы представились. Лейтенант сообщил нам, что недавно у них был тяжелый день и пока затишье, все отсыпаются:

— А вы побудете под присмотром часовых.

Спешки для нас никакой не было, поэтому я спокойно повел бойцов туда, где нам указали быть, мы расселись на плащ-палатки, привалившись к деревянной стене дома и, спокойно заснули — сами всю ночь блукали по ночному лесу.

— Товарищ старший лейтенант, проснитесь, вас командир батальона, капитан Щеглов вызывает, — теребил меня за плечо солдатик.

— Ну, если сам командир "батальона щеглов" вызывает, тогда надо идти, — серьезно сказал я. До моих солдат дошел смысл моего ответа и раздался громкий смех.

— Ладно, парни, отставить смех, эти красноармейцы основной удар под Волоколамском на себя приняли, хоть и щеглы.

Нас встретил подтянутый капитан, с немного подкрученными вверх усами. Я представился, доложив, что возвращаемся с выполнения задания из-за линии фронта и пытаемся выйти в расположение нашего полка. Также сказал, что мы спокойно обошли два батальонных "секрета" и такую же операцию смогут проделать немецкие егеря, то есть профессиональные охотники:

— Сам понимаешь, чем это может грозить — подведут свои части и ударят вам во фланг или в тыл.

— А что за операцию проводили, может, поделитесь информацией, что там у немцев, а то наша разведка ничего особого не сообщает, текущие перемещения у немцев, не более.