Сон разума

– Придут – значит, встречу, – огрызнулся Кречетов, которого мутило от возобновившихся спазмов в желудке. Психика Андрея была ориентирована на иные стрессовые нагрузки, и разум понемногу сдавал позиции, отступая перед образом нелепого создания, чьи горящие глаза, казалось, прожигали насквозь, сверкая из-под низко опущенного капюшона.

К сожалению, лейтенант уже не единожды имел возможность убедиться, что некоторые явления, встречавшиеся ему на протяжении последних дней, при всем желании нельзя списать на галлюцинацию или сон.

Хорошо… – подумал он, пытаясь примирить свой рассудок с образом этого существа, – раз явился, пусть остается…

– Слушай, тут есть какая-нибудь еда? – спросил он, глядя на странного обитателя древних укреплений. Это был своего рода практический тест, совмещавший познание и рациональную сторону действительно заботившего его вопроса. Первый шок от внезапного пробуждения прошел, но ему все равно подсознательно хотелось, чтобы маленький уродец исчез, сгинул…

Карлик обернулся. Андрей по-прежнему не мог разглядеть его лица, словно под подобием одежд скрывалось не натуральное тело, а нечто аморфное…

– Еда?.. – тихо прошелестел его голос, и на этот раз в интонациях существа Кречетову послышалось удивление, сопряженное с мучительной попыткой вспомнить значение короткого знакомого слова.

– Чем ты питаешься? – попробовал задать наводящий вопрос Андрей.

– Всем. – Рука карлика неопределенно взметнулась, приподняв край одежды.

Андрей глубоко вздохнул, поняв, что толку он не добьется. В медицинском кофре, который он успел забрать с борта «Новы», кроме препаратов оказания экстренной помощи, имелись пищевые таблетки, но только одна упаковка…

Взглянув на бессознательное тело своей невольной спутницы, Андрей подумал, что легко усваиваемый концентрат, содержащий большой процент глюкозы, вскоре понадобится и ей.

Проблема пищи и воды уже давно вышла на первый план. Во время длительного подъема он видел ручеек, из которого дважды пил, но набрать воды про запас оказалось не во что, а вот зверья или птиц он не заметил вообще. На горных склонах и в расселинах скал в лучшем случае попадались чахлые древовидные растения да редкие пучки травы, цепляющейся корнями за каменистые осыпи…

Карлик молчал, погрузившись в глубокое раздумье, затем, не оглянувшись на Андрея, вдруг засеменил к краю площадки и скрылся из глаз. Все произошло так стремительно, что Кречетов не успел даже окликнуть его.

С трудом встав на ноги, он взглянул вниз, но толком ничего не смог разглядеть. К его удивлению, было раннее утро и ущелье, которое должно было хорошо просматриваться с такой высоты, полностью закрывали лениво движущиеся молочно-белые пласты тумана. Наполовину разрушенный город логриан также тонул в белесых космах испарений, оторвавшихся от основной массы. Хорошо была видна лишь дорога, которая вела от города к передовым укреплениям цитадели.

Неужели я проспал всю ночь? – подумал Андрей, пытливо всматриваясь в молочно-белую мглу.

Слабость и дурнота медленно отпускали, сменившись головокружением и редкими спазмами в пустом желудке.

Внизу не намечалось никакого движения, и Андрей, немного успокоившись, решил перевязать свою спутницу, пользуясь тем, что любопытный карлик куда-то исчез.

Присев рядом с ней, он сначала прощупал пульс, затем некоторое время прислушивался к ее дыханию и лишь потом, убедившись, что внешние симптомы свидетельствуют о стабильности ее состояния, начал осторожно срезать герметизирующий состав повязок.

Наложенные им антисептические тампоны пропитались кровью и присохли к ранам. Пришлось смачивать их дистиллированной водой из скудного запаса, чтобы отлепить повязки от тела, не нарушая целостности образовавшихся под ними тромбов.

Обнажив входные отверстия пуль, Кречетов был откровенно удивлен состоянием ран. Они не только не воспалились, но и заметно уменьшились, показывая розоватую кожицу, окаймляющую засохшие сгустки крови.

Сменив повязки, он осторожно повернул женщину на бок и проделал ту же процедуру в местах выхода пуль. Эти раны были больше по размерам, и их состояние показалось ему много худшим. Пули на выходе из тела вырывали плоть, и Андрею пришлось дважды менять тампоны – кровь вновь начала сочиться из-под потревоженных перевязкой тромбов.

Наконец, закончив с обработкой ран, Андрей сделал женщине еще два укола, на этот раз введя препараты общей стимуляции, и, насильно разжав рот, положил под язык пищевую таблетку, зная, что слюна растворит ее, а пронизанные капиллярами слизистые оболочки передадут все растворенные питательные вещества непосредственно в кровь, минуя желудочно-кишечный тракт. Это был верный, испытанный способ принудительного кормления.

Закончив со всеми процедурами, он уложил по-прежнему не приходящую в сознание незнакомку на правый бок, чтобы раны на спине не застыли – от камня шел холод, а металлокевларовая броня являлась скверным теплоизолятором.

Теперь, когда женщина была перевязана и накормлена, следовало позаботиться о себе самом.