Сон разума

Три точки стремительно пронеслись над укрепленными выступами, на долю секунды показав свое истинное строение, – это были машины, которые двигались со скоростью, обгоняющей звук. Они походили на короткокрылых, горбоносых блестящих птиц, но людям некогда было рассматривать страшные контуры, – воины, подчиняясь приказу, укрывались в расселинах, и лишь восемь разноликих существ остались стоять на нижнем бастионе, образовав плотное кольцо. Лаонита стояла в центре Круга, глядя немигающим взором на затормозившие свой полет машины, а ее губы шевелились, выталкивая монотонный, нарастающий по напряженности речитатив, но произносимые ею слова вдруг заглушил внезапно накатившийся вой – это звук, отставший от породивших его машин, наконец накрыл бастионы, разрывая барабанные перепонки; поднявшийся шквалистый ветер ринулся подметать каменные площадки, а звено машин Храма, сбросив скорость, вальяжно поворачивалось, чуть кренясь при этом набок… и спустя мгновение из их чрева вниз посыпались бомбы.

Лаонита фактически не воспринимала окружающее.

Она была полностью погружена в себя, в свои внутренние ощущения. Звук турбореактивных двигателей воспринимался ею как отдаленный фон – ее уши были заблаговременно заткнуты ватными пробками, смоченными в растопленном воске.

Речитатив отдавался в костях, резонируя через них в разум.

Слова, срывающиеся с ее губ, не имели конкретного смысла – они являлись лишь средством отчуждения от мира, катализатором внутренней концентрации для нее самой и восьми образовавших Круг существ.

Лаонита остро ощущала, как происходят в ней перемены. Реальный мир будто отдалился. Да, она видела оранжевые вспышки, которые расцветили правый бастион, ее глаза воспринимали полет бомб, взрывы, тонны выброшенного вверх камня, но разум был сосредоточен на трех ярко отблескивающих точках, которые набирали скорость, завершая свой разрушительный вираж…

Это было непросто – сконцентрировать свою волю, допуская при этом лишь одно желание: жажду разрушения. Лаонита имела богатый опыт манипуляций окружавшей энергетикой, и сейчас она осознанно управляла жизненными процессами своего тела, активно меняя метаболизм, заставляя организм пережигать жировые запасы клеток, отдавая энергию в кровь, а та несла ее к кончикам пальцев… но впервые она действовала во зло, во имя разрушения, а не созидания или пассивной защиты…

Восемь разноликих, чудовищных для неподготовленного взгляда, но равных в своей разумности существ по-прежнему окружали ее, образуя Круг в центре верхней площадки левого бастиона. Они застыли в напряженных позах, подняв к небу взгляды и, каждый по-своему, медленно выговаривая монотонную формулу, навязанную им волей Лаониты.

Кожу начало пощипывать. Воздух вокруг внезапно стал змеиться, словно стояло не стылое утро, а полуденная жара.

Глаза Лаониты тускнели, на висках выступали бисеринки пота, кожа серела, – теперь накопленная энергия, сконцентрировавшись на кончиках пальцев, начала влиять на силовые линии окружающего пространства, деформируя их нужным образом, и вдруг…

Одно из образовывавших Круг существ, наиболее отвратительное с точки зрения человеческой эстетики, внезапно напряглось, словно его мышцы свела судорога, и одновременно с этим в воздухе разлился жар. Ослепительный сгусток, зародившись на конечностях существа, сорвался в свободный полет, прочертив слепящую дугу между бастионом и заходящими для повторного бомбометания машинами, – первая вспышка длилась не более секунды, но вслед за ней ударили новые – это остальные члены Круга достигли пика своей концентрации, и восемь новых тепловых разрядов один за другим пронзили разреженный воздух…

Восемь, потому что один из сгустков внезапно ударил в сторону, поразив одиноко растущую сосну, которая умудрилась зацепиться корнями за выветренные расселины в скалах. Дерево моментально вспыхнуло, превратившись в жаркий факел, а в небе над ним одна из машин, которую догнали шесть разрядов, вдруг потеряла плавность своего смертельного скольжения и начала переворачиваться, роняя из своего чрева груз бомб, которые сыпались не на укрепления, а вниз в ущелье…

Еще секунда, и летательный аппарат начал падать вслед за своим разрушительным грузом…

Это была память… Ее реальная память, которая по какой-то причине долго сидела в узилище подсознания и вот внезапно вырвалась на свободу под воздействием знакомого горного пейзажа, где скалы дополнены полуразрушенными рукотворными укреплениями…

А как же я… моя память… моя жизнь… Храм… Круг… все, что было со мной, начиная от раннего детства и до этой самой минуты?!

Лана не смогла ни ответить на заданный самой себе вопрос, ни выдержать эмоционального напряжения внезапного стресса.

Она вновь потеряла сознание. Ее разум, очнувшийся от забытья, вновь погас, как оплывшая восковая свеча под порывом ветра.

* * *

Андрей проснулся от резкого, неприятного ощущения: кто-то стоял рядом и внимательно смотрел на него.