Солонго. Тайна пропавшей экспедиции

Записанный на карте маршрут Гришавина закончился в трёх километрах от невзрачной, заросшей кустами реки Коктюг-Хем. Сергей Николаевич приказал разбить лагерь и готовиться с утра искать следы Виктора Каюмовича. Папа рассчитывал закончить поиски в два дня, а потом разыграть задуманную сцену. На кратком совещании Переваловы решили оставить при себе только Баира и Ринчиму. Собственно, это было неизбежно — едва ли погонщик согласился бы расстаться с конями.

— Нагибиных попросим сопроводить Джамбула и Солонго до Кырена. Так будет спокойнее. Только вначале возьму у всех комментарии для статьи, может пригодиться. Пусть каждый расскажет о пройденном маршруте. А Баир заменит нам проводника. Он тут неплохо ориентируется, поможет с приметами.

Марина Викторовна поддержала план мужа.

Весь день по округе шли поиски, которые, конечно, ничего не дали. Артём тем временем изучил первую примету и с удивлением заметил, что обозначенная на ней гора находится на юге. Идти к ней пришлось бы ровно в том направлении, откуда только что поднялась экспедиция. Это было странно. Артём подумал, что спутал горы, но, взглянув на рисунок ещё раз, убедился, что ошибки не было. Более того, по всем деталям казалось, что примету нарисовали именно отсюда, с места, где остановилась экспедиция.

— Ерунда какая-то…

Юноша рассчитывал встать пораньше и забраться на ближайший голец, чтобы оттуда лучше рассмотреть речную долину.

Спал он беспокойно. Ворочался, не находя удобного положения. Во сне блуждал по тёмной чащобе. Перепрыгивал через ручейки. Карабкался на скалы. Потом оказался в болоте. Начал вязнуть в трясине. Схватился за берёзку, но тут понял, что это не ствол, а деревянный прут клетки. Артём закричал от ужаса. Крик во сне вытянулся в глухой стон наяву. Юноша проснулся. В полутьме раннего утра увидел, как возле палатки мелькнула чья-то тень. Секундное замешательство. Взгляд ещё не окреп после вязкого сна. Артём привстал. Через москитную сетку увидел, что вход в палатку расстёгнут. Подумал, что это вышла мама.

Ощупал спальник Марины Викторовны. Понял, что она тут, спит. Волнение разошлось по телу мелкой дрожью. Артём торопливо выбрался из спальника. Расстегнул сетку. Хотел выйти наружу, но замер в тамбуре. Неожиданная догадка бросила его к рюкзаку. Верхний клапан — открыт. Пуст. Папки с рисунками нет. Артём ещё несколько секунд ворошил клапан, затем открыл рюкзак, подозревая, что с вечера по какой-то глупости переложил папку к вещам, но при этом отчётливо понимал, что теряет время. Приметы украли. Только что. Он даже видел тень вора…

— Ты чего? — проснулась мама.

Её голос отрезвил Артёма. Он рванул из тамбура. Запнувшись о мешки с вещами, кубарем вывалился на влажную землю.

— Ты куда?! — тревожно позвала Марина Викторовна.

Артём не обращал на неё внимания. Как был, в носках и термобелье, подбежал к давно потухшему костровищу. Лагерь ещё спал. И только в отдалении мелькнула чья-то фигура. Артём не сомневался. Это была Солонго. Сжав кулаки, рванул вслед за ней.

Глава десятая

Артём сразу пожалел о том, что не надел ботинки. Бежать в носках было неудобно. Сучья и корни впивались в ступни. Одежда мгновенно вымокла из-за влажного от росы подлеска. Ветки осин хлестали по лицу. Солонго нигде не было. Артём даже не был уверен, что идёт по её следу. Она могла свернуть в любом направлении. Возможно, девушку ждали те три охотника. Она могла без труда передать им приметы. Размышлять не было времени. В отчаянии, ругая себя за неосмотрительность, Артём бежал вперёд. Надеялся на удачу. Знал, что не простит себе случившееся. Папа впервые доверил ему важное поручение, а он… Юноша хотел загнать себя до изнеможения. Вернуться в лагерь или с приметами, отобранными у проклятой девчонки, или обессиленным, едва стоящим на ногах.

Лес неожиданно оборвался земляным яром[16]. Артём замер, не зная, как поступить дальше, но при свете восходящего солнца увидел, что впереди, на расстоянии ста метров, что-то мелькнуло. Не задумываясь, рванул вниз.

Спуск был сыпучим. Соскальзывая, Артём перепачкался в земле. Сейчас это заботило его меньше всего. «Грязь не сало, потёр — отстало», — повторял он любимую поговорку Виктора Каюмовича, надеясь хоть как-то ободрить себя. «Уж дедушка точно пошёл бы до конца».

Пробежав небольшую поляну, Артём оказался возле зарослей ольховника. Понимал, что пройти тут было бы трудно даже в хороших ботинках, но отступать не хотел.