Солнце восемь минут назад

«Вот это горизонт, – она проводила мелом по доске, чертя горизонтальную линию. – А вот это – железнодорожные пути, уходящие далеко-далеко». И рисовала рельсы, постепенно сходящиеся в одну точку на линии горизонта. С увлечением чертила шпалы. И совсем уж для пущей наглядности рисовала уходящие вдаль столбы с проводами – сперва большие, потом поменьше, затем микроскопические, наконец – точка, там же, на линии горизонта. Десятилетняя Саша подняла руку. «А как нарисовать то, что находится за горизонтом? – спросила она. – Ведь дорога продолжается?» Учительница довольно сухо пояснила, что рисунок призван отображать только видимый мир. Александра уже и в том возрасте могла бы ей возразить. Она часами сидела в библиотеке, перелистывая художественные альбомы, и давно поняла, что половина картин изображает то, чего никто никогда не видел. Но спорить не стала.

Сейчас у нее было ощущение, что она оказалась за горизонтом ужаса, который, как линза, собрал все чувства в одну невыносимо яркую точку, которая уже начинает дымиться.

– Идем к Максиму, – сказала она, на этот раз в полный голос. Аристарх затих. – Тайком уехать не получится, да я и не пущу тебя в таком состоянии. Максим хозяин отеля, он должен знать, что тут случилось.

В ответ раздалось невнятное бормотание. Аристарх явно не собирался двигаться с места. По-прежнему не испытывая страха перед неподвижной смутной грудой белья на кровати, Александра вдоль стены дошла до Аристарха и взяла его за руку. Молча вывела из спальни, заставила спуститься по лестнице. Проследила за тем, чтобы он выключил свет, запер дверь. И повела к большому шале, все так же держа за руку, словно он мог убежать.

Дверь, как всегда, была отперта. Они вошли в столовую, где единственным источником света была груда багровых углей в камине. Подойдя к дивану, Александра обнаружила блаженно спящего Максима. На полу стояла ополовиненная бутылка коньяка. Художница осторожно коснулась плеча спящего, тот дернулся и что-то сказал на языке снов, быстро и бессмысленно.

– Максим Юрьевич, – она еще раз постучала его по плечу.

Богуславский мгновенно открыл глаза. Повернувшись на спину, уставился на склонившуюся над ним Александру. Затем, растирая ладонями лицо, сел.

– А я ждал вас и уснул, – пробормотал он. – Дайте воды, пожалуйста.

Тут он заметил Аристарха, застывшего в паре шагов от дивана. Жадно осушив стакан, поданный Александрой, Богуславский поморщился.

– А который час? – спросил он и тут же сам себе ответил, взглянув на часы и включив подсветку: – Без десяти пять. Случилось что-то?

– Случилось. – Александра знаком велела Аристарху подойти ближе. – Максим Юрьевич, случилось несчастье. Вчера. Светлана неудачно упала, ударилась головой и… Она умерла.

Аристарха била крупная дрожь. Александра заставила его присесть в углу дивана. Зато Богуславский вскочил как ужаленный. В багровом отсвете углей его исказившееся лицо приобрело совершенно адский колорит.

– Что значит умерла? – почти беззвучно спросил он. – Вы имеете в виду, здесь находится труп?!

Александра кивнула.

– Когда?! Когда она умерла?! – Богуславский по-прежнему шептал.

– Вчера утром, – неожиданно подал голос Аристарх.

Богуславский посмотрел на него как на сумасшедшего, с изумлением и опаской. Перевел взгляд на Александру.

– Так скоро сутки. – Хозяин отеля вновь посмотрел на часы. – Погодите… Я понимаю, вчера вас замело, связи не было, ворота не открыть, не выехать… Но вечером дорогу расчистили, и я был здесь! Почему вы мне не сказали?!

– Я не знал, что делать, – выговорил свою излюбленную фразу Аристарх.

– А я только что узнала об этом, – добавила Александра.

Богуславский зашагал по столовой из конца в конец, резко разворачиваясь и возвращаясь к противоположной стене, как маятник. Он ступал совершенно бесшумно в шерстяных носках. Промокшие городские ботинки стояли у каминной решетки.

Внезапно он остановился рядом с диваном и произнес Аристарху в затылок:

– Мне здесь полиция не нужна. Это точно был несчастный случай? Свидетели есть?

– Только я, – с запинкой ответил тот.

– Ага, муж, который потом молчал сутки. – У Богуславского задергалась щека. – Как вы будете это объяснять, а? Мне полиция не нужна, повторяю. Кто еще об этом знает?

– Я знаю. – Александра положила руку на плечо Аристарху и вновь ощутила бьющую его крупную дрожь. – Максим…

Она не добавила отчества, как обычно. Богуславский посмотрел на нее внимательней. Александра вдруг обнаружила, что он совершенно трезв.

– Поймите, это шок, – продолжала художница. – Такое нельзя осознать. О таком трудно начать говорить. Я сама еще не осознала.

Аристарх скорчился и скрыл лицо в ладонях. Богуславский неожиданно хлопнул по спинке дивана, так что убитый горем дизайнер подскочил.

– Без лирики, попрошу! Вы не представляете, как вы меня подставили! Вы так просто не отделаетесь! Сутки! Да вы сумасшедший, что ли?! Какой шок, к чертовой матери?!

Сжав кулаки, он снова пустился в путь, от одной стены к другой, время от времени резко поворачивая голову и окидывая взглядом Александру и Аристарха. Поравнявшись с Александрой, снова остановился.