Солнце полуночи

Куртка сработала, ее запах на этот раз не обрушился на меня как удар. Только усилилась боль, которую я ощущал раньше. Не замечать ее оказалось легче, чем я когда-то считал.

Пока мы ждали в очереди, Белла беспокойно и рассеянно теребила молнию на своей куртке, переступала с ноги на ногу. И часто посматривала на меня, но в смущении отводила глаза, когда встречалась со мной взглядом. Может, потому, что на нас глазело столько народу? Или подслушала громкий шепот? Сегодня повсюду, в том числе и в мыслях, слышались сплетни.

А может, она определила по моему лицу, что я пожелаю услышать объяснения.

Она молчала, пока я не начал собирать ей обед. Не зная, что она любит, я нахватал всего понемногу.

– Ты что? – прошипела она. – Ты, случайно, не для меня это берешь?

Я покачал головой, двигая поднос к кассе.

– Половина для меня, разумеется.

Она скептически подняла бровь, но ничего не говорила, пока я расплачивался и вел ее к столику, где мы сидели на прошлой неделе. Казалось, с тех пор прошло не несколько дней, а гораздо больше. Все теперь было по-другому.

Она опять села напротив меня. Я придвинул к ней поднос.

– Выбирай, что нравится, – предложил я.

Она выбрала яблоко и повертела его в руках, испытующе вглядываясь мне в лицо.

– Интересно…

Какой сюрприз.

– …как бы ты поступил, если бы кто-нибудь заставлял есть тебя? – продолжала она тихонько, чтобы не услышал никто из людей вокруг. Уши бессмертных – другое дело, особенно если они навострены. Я нахмурился.

– Все тебе интересно, – посетовал я. Ну и ладно. Как будто раньше мне не приходилось есть. Это одно из условий спектакля. Неприятное.

Я взял первое, что подвернулось под руку, и, не сводя глаз с Беллы, откусил, что там мне попалось. На вкус я так и не определил, что это. Скользкое, неоднородное, мерзкое, как любая человеческая еда. Я быстро прожевал и проглотил, стараясь не морщиться. Пережеванный комок медленно и неприятно сполз в горло. Я вздохнул, представляя, как потом придется отхаркивать его. Гадость.

Судя по лицу, Белла была шокирована. Потрясена.

Мне захотелось закатить глаза. Само собой, мы в совершенстве владели искусством такого притворства.

– А если бы тебя кто-нибудь заставлял съесть землю, ты бы смогла, верно?

Она сморщила нос и улыбнулась.

– Я однажды пробовала… на спор. Ничего, терпимо.

Я рассмеялся.

– Так я и думал.

«Как он мог? Эгоист, кретин! Как он мог так поступить с нами?» Пронзительный мысленный визг Розали прорвался сквозь мое благодушие.

– Полегче, Роз, – услышал я шепот Эмметта из другого угла кафетерия. Он обнял ее за плечи, крепко прижал к себе – пытался сдержать.

«Извини, Эдвард, – виновато думала Элис. – По вашему разговору она поняла, что Белла слишком много знает, и было бы еще хуже, если бы я не сказала ей правду сразу же. Можешь мне поверить».

От мысленного образа, который последовал за ее словами, я поморщился: если бы Розали еще дома узнала, что Белле известно о том, что я вампир, сдерживаться моя сестра не стала бы. Придется спрятать мой «астон-мартин» где-нибудь в другом штате, если к окончанию учебного дня она не успокоится. Видеть мой любимый автомобиль искореженным и пылающим было больно, хоть я и понимал, что заслужил эту кару.

Джаспер был почти так же недоволен.

С остальными я разберусь позднее. Нам с Беллой отпущено совсем немного времени, и я не намерен терять его зря.

«Эдвард и Белла с виду прямо близкие друзья, да?» Стоило мне только отключиться от Розали, как в голову вторглись мысли Джессики. На этот раз я ничего не имел против них. «Невербалика говорит сама за себя. Ну я Белле устрою попозже. Наклоняется он к ней прямо так, как будто ему интересно. И вид у него заинтересованный. Выглядит он… идеально. – Джессика вздохнула. – Нямка».

Я встретился с любопытным взглядом Джессики, и она нервозно отвела глаза, съежилась на своем месте. «Хмм. Пожалуй, лучше все-таки держаться за Майка. За реальность, а не фантазии…»

Все это заняло совсем немного времени, но Белла заметила, что я отвлекся.

– Джессика ловит каждое мое движение, – я отговорился менее значимым из двух отвлекающих моментов. – Расскажет тебе потом, что все это значит.

Возмущение Розали не утихало, едкий внутренний монолог остановился всего на пару секунд, пока она выискивала в памяти новые оскорбления, чтобы осыпать ими меня. Я оттеснил ее голос на задний план, решив не отвлекаться от Беллы.