«А потом? Да ладно, не может быть, чтобы этим все и кончилось! Наверняка врет, я точно знаю. Дайка я ее подловлю».
«Как это вы доехали до дома так быстро?»
Я увидел, как Белла закатила глаза, повернувшись к полной недоверия Джессике.
«Он гоняет как бешеный! Ужас какой-то».
Она чуть заметно улыбнулась, и я рассмеялся, перебив мистера Мейсона. И сразу же попытался притвориться, что закашлялся, но обмануть никого не сумел. Мистер Мейсон метнул в меня недовольный взгляд, но я даже не удосужился послушать, что он при этом думал. Я следил за Джессикой.
«Хм. Похоже, говорит правду. И вообще, почему приходится вытягивать из нее каждое слово? На ее месте я хвалилась бы во весь голос».
«Так это что было – свидание? Вы договорились встретиться там?»
Джессика впилась взглядом в лицо Беллы, по которому скользнуло замешательство, и с разочарованием убедилась, что оно неподдельное.
«Нет, я страшно удивилась, когда увидела его там», – ответила Белла.
«Что вообще происходит?»
«А сегодня он заехал за тобой перед уроками?»
«Это явно еще не все».
«Да, но ни о чем таком мы не договаривались. Он заметил, что вчера вечером я была без куртки».
«Ничего интересного», – думала вновь разочарованная Джессика.
Мне надоели ее расспросы, хотелось услышать что-нибудь, чего бы я еще не знал. Оставалось лишь надеяться, что она не расстроится настолько, что пропустит те самые вопросы, которых я ждал.
«Собираетесь еще куда-нибудь?» – напористо спросила Джессика.
«Он предложил свозить меня в субботу в Сиэтл – по его мнению, такой поездки мой пикап не выдержит. Это считается?»
«Хмм. Прямо из кожи вон лезет, чтобы… ну, вроде как заботится о ней. Между ними точно что-то есть – не с ее стороны, так с его. Но КАК это вышло? Белла же не в своем уме».
«Считается», – ответила Джессика Белле.
«Ну, значит, да, собираемся», – заключила Белла.
«Ну и ну… Эдвард Каллен!»
«Нравится он ей или нет, вот что важно».
«Верно». – Белла вздохнула.
Ее тон обнадежил Джессику: «Ну наконец-то! Похоже, она въезжает!»
Я задумался, правильно ли Джессика истолковала тон Беллы. Хорошо бы она попросила у Беллы объяснений вместо того, чтобы строить догадки.
«Погоди! – Джессика вдруг вспомнила самый важный из своих вопросов. – Он целовал тебя?»
«Пожалуйста, ну скажи «да»! А потом подробно опиши каждую секунду!»
«Нет, – пробормотала Белла, глядя на свои руки и пряча лицо. – Даже не пытался».
«Черт. Как же хочется… ха! Похоже, ей тоже».
Я нахмурился. Беллу что-то беспокоит, но для разочарований того рода, которые предположила Джессика, у нее нет причин. Она просто не могла этого хотеть. Ведь она все знала. У нее никак не могло возникнуть желание оказаться так близко от моих зубов. Ей же было известно, что у меня клыки.
Я содрогнулся.
«Как думаешь, в субботу?..» – предположила Джессика.
Раздражение Беллы усилилось.
«Маловероятно».
«Ага, и ей хочется. Фигово для нее».
Может, все дело в том, что я наблюдал эту сцену сквозь призму восприятия Джессики? И только потому мне казалось, что она права?
На полсекунды меня отвлекла невозможная мысль – каково было бы попытаться поцеловать Беллу. Мои губы на ее губах: холодный камень к теплому податливому шелку…
И тут она умирает.
Я встряхнул головой, поморщился, восстановил сосредоточенность.
«О чем вы говорили?»
«Ты вообще говорила с ним, или ему пришлось вытягивать из тебя каждое слово, как мне сейчас?»
Я грустно улыбнулся: Джессика почти попала в точку.
«Даже не знаю, Джесс, о разном. О сочинении по английскому. Недолго».
Очень недолго. Моя улыбка стала шире.
«Ой, да ладно».