Солнце мрачного дня

– Мы не знаем. Тебя пытаются обвинить в преднамеренном покушении на жизнь человека. Это не просто пьяная драка. Или вождение в пьяном виде.

– А то, что эта тварь чудом не убила Яну?

– Она будет наказана.

Если бы вовремя не приехала скорая и полиция, я бы точно растерзал эту неадекватную суку.

– Вики употребляет наркотики. Она была под кайфом, когда решила убить соперницу.

Я почему-то даже не удивился. Наркотики в нашей школе – это скорее правило, нежели исключение.

– Мне пофиг, куда её запихнут. В дурку или тюрьму. Лишь бы подальше от Яны.

И вот наконец хорошие новости.

– Яна пришла в себя.

Такой фразой встречает меня Оливер сегодня.

Я снова могу дышать. Воздух мягко скользит по горлу, опускаясь в легкие.

– Когда меня выпустят?

Я хочу увидеть её. Хочу, чтобы она увидела меня.

– Пока неизвестно. Над этим работают. Но про Яну еще не все новости.

То, с каким видом Оливер сказал это, вызывает новую волну беспокойства.

– Что-то не так? Она ведь пришла в себя? Теперь ведь все в порядке?

– Да, её жизни ничто не угрожает. Но…

– Что? Что с ней не так?

– У неё поврежден локтевой сустав. Сильнее, чем мы предполагали вначале.

– И? – спрашиваю я, хотя уже догадываюсь, что он ответит.

– Конец танцевальной карьере, – Оливер кивает головой, словно заевший болванчик.

– У-ух-х-х, – растягиваю я, зарывая пальцы в и так уже торчащие волосы.

Я опускаюсь на стул. Танцы для Яны – все. Она плакала, когда думала, что у неё не хватит сил вернуться на сцену. Что же с ней сейчас? Ведь теперь Яна точно не вернется на свой заслуженный пьедестал.

– Она знает?

Оливер продолжает кивать. Он переживает сильнее, чем я думал.

Я никогда не задумывался, как он к ней относится. Ладят ли они? Как уживаются под одной крышей? Её мама ведь оставила их с отцом, чтобы выйти за мистера Палмера.

– Как она отреагировала?

– Спокойнее, чем мы ожидали. С ней сейчас Жаки и Ник…

– Жаки и Ник? Они прилетели?

– Да, вчера. Они её поддержка.

– Это я должен быть её поддержкой! Что вообще делают эти чертовы адвокаты! Чем они занимаются?

– Все не так просто…

– Да знаю я! Просто, – я ставлю локоть на стол, бьюсь лбом о кисть руки, – это невыносимо! Она там! Что, если она думает, что я снова кинул её?

– Она знает, где ты.

– Что? Какого чёрта вы ей сказали?

– Яна может быть очень настойчива, – Оливер поджал губы. – Она требовала ответить, где ты, предположив, что серьезно пострадал или бросил её. Так что, не так уж и плохо, что Яна знает, что ты жив, здоров и не думаешь сбегать.

Даже лежа с разбитой головой, моя девочка переживает за меня. Не знаю, как реагировать на это – радоваться или злиться.

* * *

– На выход! – прокричал охранник, открывая дверь камеры.

– Кто-то пришел? – спрашиваю я громилу.

– Нет, выпускают под залог. Радуйся, что у твоей семьи достаточно бабла! И такие, как ты, могут спокойно расхаживать по улицам.

В любой другой ситуации эти его издевательские фразы выбесили бы меня. Но прошла уже целая неделя, как Яна очнулась! Я не мог дождаться, когда смогу увидеть её. Часы тянулись, словно месяцы. Я уже готов был выть и лазить по стенам. Пару сотню раз даже приходили мысли о побеге.

Меня встретил Оливер и папа. Отец обнял меня, похлопал по спине. Я сконфужено ответил ему. Оливер широко улыбался, светясь, словно фея.

Что-то изменилось?

– Мне нужно к Яне.

– Это все, что ты можешь сказать своему отцу, выйдя из тюрьмы? – Закряхтел он. – Не густо.

– К Яне, – повторил я.

Я открываю дверь в палату. Яна сидит на постели. Её голова, точнее макушка, перебинтована, на локте тоже повязка.

Кожа кажется бледной. На лице нет косметики, под глазами синие круги.

Я даже уверен, что она похудела. Но, несмотря на все это, Яна остаётся самой красивой девушкой из всех, что я встречал.

Возле неё, на диванчике, сидели два голубка – Жаки и Ник. Между ними тремя велась оживленная дискуссия.

– Я против! – возмущенно сопел Ник.

– Это не тебе решать! – парирует Жаки.

– Вспомни, чем все закончилось в последний раз?

– Но все давно изменилось!

– Почему бы вам не поспорить в другом месте, – вмешивается моя красотка в бинтах. – У меня от вас уже голова болит. Проваливайте из моей палаты. Или я вас лично выпинаю.

– Неблагодарная какая! – притворно обижается Ник. Никогда не видел его таким довольным. – Мы тут прилетели, чтобы развлекать её! А она…

Он не закончил, заметив меня. Уверен, что выглядел я отвратно. Хмурый (еще бы, я ведь вижу своего любимого человека в таком состоянии), небритый, немытый, лоб и бровь зашиты. Оливер успел меня подлатать прежде, чем меня забрала полиция.

– Марк! – взвизгивает Яна.

Она подрывается, срываясь с кровати. Я делаю два широченных шага ей навстречу.

– С ума сошла? Тебе же нельзя вставать!

Она кидается мне на шею, я ловлю её, прижимаю к себе. Меня окутывает её тепло. Я утыкаюсь носом в шею. Она, по большей части, пахнет больницей и медикаментами, но если отстранить это запах, то можно различить сладковатый аромат её кожи. Я крепче стискиваю её, не замечая, как она охает.

– Тебя отпустили! Наконец-то! – Её пальцы путаются в моих волосах, гладят плечи.