Солнце мрачного дня

– Алви, сделай одолжение, перестань кричать. Ты же находишься в больнице. Можешь также выйти из палаты.

– Я вам не просто какой-то танцоришко, чтобы вы могли вот так управлять мной! Сначала принуждает заниматься, затем выгоняет!

Он ругался вплоть до того момента, пока за ним не захлопнулась дверь. Оливер пододвинул стул к кровати.

– А теперь давай поговорим серьезно. Ты действительно собралась поступать в медицинский университет?

– Да. Я уже давно поняла, что отдалилась от танцев. Все эти тренировки были мне в тягость. Наверное, был слишком долгий перерыв, либо я просто-напросто обленилась.

– Может, мы найдем тебе более адекватного тренера? Как оказалось, популярность и талант не всегда соседствуют с хорошими человеческими качествами.

– Нет, Оливер. Я хочу оставить танцы как хобби.

– Услышала бы тебя Мэри…

– Но это ведь моя жизнь! К тому же сейчас у меня нет возможности.

– Но все же медицина…

– Вы во мне сомневаетесь?

– Нет, конечно, нет! Ты очень умная и талантливая. Еще в тебе заложено сострадание, желание помогать. Я просто немного…

Он встал, походил по палате.

– Я так рад! Не знаю почему, но от одной мысли, что ты хочешь стать доктором, я…

Я начала переживать. Оливер вел себя очень странно. Он был взволнован. Ходил из угла в угол, заламывая пальцы, говоря какими-то отрывками.

– Оливер?

– Я счастлив! Я всегда мечтал о том, что мой ребенок станет доктором, чтобы я мог передать ему свое дело.

– Но я не ваш ребенок. – Почему меня это так расстраивает?

– Что ты! – Оливер торопливо подошел ко мне. Он присел на край постели. Его холодные и немного влажные руки коснулись моих. – Я уже давно считаю тебя нашим с Мэри дитём. Мы так давно хотели, чтобы ты жила с нами, но твой отец упрямо сопротивлялся. И когда это все случилось, мы, к нашему же ужасу, обрадовались. У нас появилась причина забрать тебя. Мы очень переживали, ведь не знали, какой ты стала. Но ты удивила нас своей добротой, честностью, смелостью.

– То есть вы не будете против того, чтобы я носила вашу фамилию?

– Я буду только рад… подожди… Что?

– Оливер, я хочу, чтобы вы удочерили меня, – без тени улыбки, абсолютно серьезно сказала я. – Я хочу стать мисс Яной Палмер.

– Боже мой! – Он сильнее, чем нужно, сжал мои руки. – Я даже не мечтал о таком!

Мне стало смешно. Глаза Оливер заметались туда-сюда. Он закрыл свое лицо ладонями, отпустив наконец мои руки. Я даже на расстоянии видела, что он дрожит. Надеюсь, что это правда от радости.

– Ты – чудо какое-то!

Оливер быстро поцеловал меня в лоб, затем резко выпрямился.

– Пойду, обрадую Мэри! – Смущенно пробормотал он, затем убежал, не оглядываясь.

Я счастливо улыбалась.

Фух! Это было не так уж и сложно.

Я представляла себе долгий разговор с объяснениями и рассуждениями. А тут такая реакция!

Возможно, я не права, но мне не хочется носить фамилию человека, который отказался от меня.

Да, Валерий Вербин остается моим биологическим отцом. Но я не хотела идти дальше с его инициалами – слишком болезненно.

Каждый раз, когда кто-то будет произносить мою фамилию, я буду вспоминать отца, который больше не захотел им оставаться.

Я не хочу этого.

Я мечтаю получать от жизни удовольствие, живя в любящей семье, изучая то, что мне нравится, встречаясь с тем, у кого от меня сносит крышу.

ГЛАВА 30.

POV Маркус

Три дня…

Три дня я был в аду.

Эти три дня я с замирающим сердцем входил в комнату свиданий, где меня ждал мистер Палмер. На его лице я с первой секунды искал ответ на вопрос «Она пришла в себя?». И каждый раз видел неизменную маску тревоги, вперемешку с печалью.

Я не могу дословно описать, что чувствовал. В этом я не мастер. Но такого в жизни никогда не ощущал. Я словно все дальше и дальше проваливался в темноту.

Моим светом давно уже стала Яна. Я двигался только тогда, когда она была рядом.

Мой цвет жизни – ночь. Но появилась Яна. И её солнечное сияние повело меня за собой. Она злила, возбуждала, изумляла меня, выводя из состояния безразличия ко всему.

И вот сейчас её свет с каждым днем тускнел. А я ничего не мог с этим поделать.

Ничего!

Я просто сидел здесь и ждал!

Ожидание – эта пытка!

Черт! Черт! Черт!

Моя девочка должна выкарабкаться! Не может быть, чтобы она сдалась!

Блять! Она даже станцевала на сцене «Подземелья», когда я отталкивал её из-за него!

И сейчас какая-то травма головы может забрать её у меня?

– Чтобы мы оценили её состояние, она должна прийти в себя, – объяснял мне Оливер.

– Неужели вы не можете сделать хоть что-то, чтобы помочь ей? Сделайте же что-нибудь!

– Мы уже сделали все, что могли, – шумно выдыхает он, опускаясь на стул, будто у него больше нет сил стоять. – Теперь остается только ждать.

– Это невыносимо!

– Тебе сейчас нужно подумать о себе. Тебя обвиняют в серьезном преступлении.

– Посрать!

Меня не волновало, в чем меня обвиняют. Единственное, что бесило, это то, что я не могу быть рядом с Яной.

– Суд рассматривает наше прошение об освобождении под залог.

– Как долго?

Оливер пожимает плечами.