Солнце мрачного дня

– Единственное, что меня волнует, это то, что ты стоишь там. А не лежишь рядом.

– Марк, я серьезно.

Я опускаюсь на кровать возле него.

– Все-таки развод – это сложно для детей.

– Только не для меня, похоже.

– Я знаю, что ты хотел этого…

– Не просто хотел, – Маркус сел, на его лице снова появляется замкнутость. – Всю жизнь я наблюдал за отношениями родителей и думал, что по-другому и быть не может. Еще рядом был пример Свенов. Я считал, что везде так. В отношениях не может быть ничего хорошего. Я боялся влюбиться, потому что мог превратиться в жалкого и бесхребетного, такого же, как отец. Я считал, что все женщины такие же, как моя мать. Что рано или поздно, какой бы ни была девушка, она станет её копией. Возненавидит меня за семейный бизнес, начнет блядовать, мои дети будут так же, как и я, на это смотреть. А я ничего не смогу изменить, потому что буду зависеть от неё.

– Но ведь твой отец все-таки решился.

– Не слишком ли поздно? Мы ведь уже выросли. Если бы не ты, – Маркус обхватывает мою талию, чтобы усадить к себе на колени, – я бы продолжал так думать. Ты своим поведением, отношением к Жаки, к Оливеру показала, что не все так просто и ясно.

– И что же я такого делала? – Я опускаю руки ему на шею.

Марк с каждым днем все больше открывался мне. Там внутри столько всего накопилось. Я даже и представить себе не могла, что его могут тревожить подобные вещи. Я ведь всегда считала его холодным, безэмоциональным, хотя и очень любила.

– То, как ты защищала их, не думая о себе, сперва возмутило меня, даже взбесило. Я думал: «Как она смеет нарушать все то, что уже устоялось? Ей просто скучно, поэтому она прикидывается заботливой особой». Потом произошло избиение и то, как я себя повел. Я испугался, мне было стыдно. Я думал, что мне надо отвлечься, и бордельные девки – лучшее лекарство.

– Фу-у-у-у, – протянула я, представив это.

– Но ты добила меня, – продолжал Марк, – когда уехала, прихватив Жаки и Ника с собой. И вот о том промежутке, пока ты не вернулась, я мало что помню. Как в бреду был. Я не вылезал из «Подземелья».

– Пил и трахался? Как не стыдно? – Я принялась выбираться из его плена.

– Стой, – Маркус сильнее сжимает свои руки, – я все время думал только о тебе.

– Ага, конечно, чеши мне тут!

Маркус опрокидывает меня на спину, сам нависает надо мной.

– Ты даже не представляешь, как мучила меня, – его губы касаются моих. Щекотно. Но до одури приятно. – Не лгут люди, когда хвалят русскую красоту. Я попал в твои сети, когда впервые увидел. Только понял это спустя несколько месяцев.

– Но ведь ты сделал мне это ужасное предложение!

– А что я должен был сделать? То, что я вообще предложил тебе регулярный секс – это уже было несвойственно для меня.

– Обрадовал, блин. Вот где твоя романтика.

Маркус целует меня – безотказный способ утихомирить.

В такие моменты весь мой гнев обращался в страсть. Я сама потянула его на себя. Маркус смахнул лямки моего топа, зарычал, увидев лифчик:

– Ненавижу эту штуку!

– Ничего, переживешь.

Маркус опускает мягкие чашечки, чтобы выпустить мою грудь на свободу. Он касается ртом одного соска, с другим поигрывает пальцами.

– Ох, – выдыхаю я, когда Маркус слегка прикусывает его.

Я задираю вверх его футболку, чтобы провести ноготками по идеальным кубикам пресса. Когда он только успевает их качать? Моя рука натыкается на пуговичку его джинсов.

Щелк.

Вжик – молния съезжает вниз.

Маркус вновь метнулся к моим губам. Рана на голове зажила, поэтому я больше не носила повязку и не собирала волосы в пучок. Маркус запустил в них пальцы, чтобы оттянуть вниз. Я запрокинула голову, язык Маркуса заскользил по моей шее.

– Яночка, ужин готов…

Дверь в мою комнату открылась. На пороге застыла мама.

Мы с Маркусом подпрыгнули. Я быстро стала запахивать топ, а он принялся застегивать штаны.

Но мама, не сказав ни слова, исчезла, быстро захлопнув дверь.

– Совсем забыла про сегодняшний ужин, – проныла я.

– Что за ужин?

– Пришли готовые документы. Теперь я официально Яна Палмер.

Маркус улыбнулся, снова подойдя к кровати. Он взял мое лицо в свои руки.

– Поздравляю, мисс Палмер.

Я засияла – звучит очень даже ничего.

– Оливер так торопился, пока ты не передумала?

– Нет, – я рассмеялась, – он хотел, чтобы у меня в школьном дипломе уже была его фамилия. Вот сегодня и будет небольшой праздничный ужин. Оливер вообще хотел устроить целый прием. Но мама отговорила его. Все-таки завтра суд. Оливер считает, что Вики ждет несколько лет тюрьмы и годы реабилитации.

– Уже завтра?

– Что значит, уже? – Я убрала его руки, чтобы слезть с кровати. – Месяц прошел. Сегодня мне звонил Ник.

– Я думал, что они останутся до суда.

– Ну, они и так пропустили много занятий. Две недели уже пытаются догнать класс. Но он звонил не поэтому.

– Что-то случилось?

– С Жаки связывались родители Вики.

– Что? Для чего?

– Ник точно не знает. Жаки молчит. Но он предполагает, что они хотели, чтобы Жаки уговорила меня пойти на мировую.

– Что за бред? Какой еще мир?