Солнце мрачного дня

– Это ничего, – спокойно отвечает она. – Я не переживаю. Оливер сказал, что я смогу танцевать. Просто не профессионально этим заниматься, а так, для себя.

– Но ты ведь стремилась к этому. Все эти тренировки. Ты так изнуряла себя.

– И я устала от этого. Полтора года перерыва показали мне, что я могу делать что-то еще.

– Например?

– Помогать людям.

– Что делать? – Я непонимающе нахмурил брови.

– Я решила стать доктором, как Оливер.

– Это поэтому он сегодня улыбался, будто ему нервы защемило?

– Не только, – рассмеялась Яна. – Представляешь, сюда приходил Алви Конте.

– Твой тренер?

– Да, он начал извиняться, что был так строг. А потом я сказала, что уже до травмы решила учиться в медицинском университете, а не танцевать. Он так разозлился. Я думаю, он бы набросился на меня, если бы не Оливер.

Яне смешно? Странное чувство юмора у моей девушки.

– Почему тебе смешно?

– Ты просто не видел выражение его лица. – Она запрокинула голову, продолжая смеяться. – Но Оливер не по этому поводу так счастлив. Я попросила его удочерить меня.

– Ничего себе! – Я аж сел. – Ты серьезно?

– Что тебя так удивляет? – Яна захлопала ресницами. – У меня сейчас официально нет отца. Я хочу, чтобы им стал Оливер.

– Вы так хорошо ладите?

– Лучше, чем просто ладим. Он полноценно может называться моим отцом.

– Рад за тебя. – Я снова ложусь, притягивая её к себе.

– Да, все странным образом разрешилось. И сейчас кажется, что так и должно быть. Жаклин Томсон и Николас Свен. Яна Палмер и Маркус Дэвис. Как думаешь, мы станем легендой этой школы?

Я захохотал. О, да. Я думаю, нас будут обсуждать вечно. И не только обсуждать…

– Я люблю тебя, – вновь признаюсь я, целуя её в висок.

– И я люблю тебя. – Яна хватает мою голову руками, наклоняя ниже.

Она проводит языком по моей нижней губе. Я закрываю глаза, наслаждаясь моментом.

И надеюсь, что таких моментов в нашей жизни будет еще очень много.

ЭПИЛОГ

POV Яна

– Марк! – возмущенно вскрикиваю я. – У нас в доме есть дверь!

И мама не только бы впустила его, широко раскрыв дверь, она бы даже позволила ему совсем переехать к нам.

Она ведь теперь в нем души не чает.

Еще бы.

Он ведь спас жизнь её дочери.

Мама столько раз ругала себя, что так плохо о нём думала. Я, естественно, не стала её разубеждать или рассказывать, что Маркус буквально полгода назад был тем еще мудаком.

Но время идет, и Марк с каждым разом удивляет меня все больше и больше.

– Это неинтересно. – Маркус протискивается в окно. С трудом, учитывая его рост и телосложение, но все же. – Разве тебе это не кажется романтичным?

– С каких это пор из тебя прёт романтика?

– Как тебя встретил.

Маркус подходит к кровати, опускает голову, чтобы поцеловать меня. Но поцелуй как всегда переходит свою черту. И вот я уже сжимаю его плечи, а он отбрасывает учебники, что лежат у меня на коленях, чтобы накрыть меня собой.

– Марк, – я могу вдохнуть, когда он переключается на мою шею, – мне надо заниматься.

– Мы занимаемся, – я чувствую, как он улыбается, даже посмеивается. – Только чем-то более продуктивным.

Я резко бью по его согнутой ноге, которой он упирается в кровать, затем делаю выпад вперед и вправо.

Опля!

Он уже лежит на спине, а я нависаю над ним.

– Мне нравится твоя игривость, – его рука проходится по моему бедру снизу вверх, останавливается и сжимает ягодицу.

Я касаюсь губами его рта, затем прикусываю нижнюю губу, начинаю посасывать. Маркус вжимает меня в себя. Он находит пуговичку моих шорт, я прогибаю спину.

– Не так быстро, – смеюсь ему в губы. Еще один манёвр, и я уже в положении стоя.

– Так нечестно! – Он пытается поймать мою руку, чтобы вернуть на прежнее место. Я отскакиваю.

Подхожу к окну, чтобы немного прикрыть его.

– Как прошел развод?

Маркус застонал, откидываясь на подушки.

– Как я и ожидал. Мама весь процесс кричала, что отдала отцу свою молодость, лучшие годы жизни, а он, такой неблагодарный, выкидывает её.

– Выкидывает? – переспрашиваю я, оборачиваясь и прислоняясь к подоконнику.

– Так она приняла ежемесячное содержание.

Я непонимающе смотрю на него. Что еще за содержание? Типа алименты?

– Богатые просто так не разводятся. Они продолжают содержать своих бывших жен. Выплачивают им некую сумму ежемесячно.

– И что не устроило твою маму?

– Сама сумма. Я считаю, что она очень щедрая. Но мама рассчитывала получить гораздо больше. И получила бы, если бы не заявление отца о её постоянных изменах. А так суд удовлетворил требования папы и развел их с минимальными денежными затратами.

– И где твоя мама сейчас? – Похоже, я переживаю за его маму гораздо больше, чем сам Марк.

Как обычно женщины переживают развод? Наверняка, плачет где-нибудь?

– Укатила на Карибы, – нахмурится Маркус. – Насколько я слышал, там у неё очередной любовник.

Вот черт! Похоже, я о его маме куда лучшего мнения, чем она есть на самом деле.

– А как Салли?

– Они поговорили с отцом. В суде не упоминалось, что она не его дочь. Папа сказал, что считает её своей, и не собирается отказываться от неё или выгонять из дома. Но теперь контроль над ней усилится.

– Давно пора, – фыркаю я. – А ты сам как? Переживаешь?