Солнце Бессонных (СИ)

   Мы ехали назад так же, как и сюда - не разговаривая. Но теперь, ни он, ни я, не старались коснуться друг друга. Отвернувшись к окну, я все думала, что Калеб часто называл наши отношения патологией. И почему-то теперь мне стало больно. Все складывалось против меня: и моя внешность, и беременность, а теперь еще и эта патология, которой, очевидно, боялся Калеб.

   Я не хотела ждать, когда Калеб выйдет из машины, и потянулась к дверце сама, но он уже был там. Мое плохое настроение и обида, сразу же прорвалось наружу.

   - Я не люблю, когда ты так делаешь! - сказала я резко, не подумав. И тут же пожалела - лицо Калеба исказила гримаса, глаза потеряли свою теплоту и привлекательность.

   - Ну, прости, я всего лишь клятый вампир! - вспомнил мои такие давние слова Калеб. - Не пойму только, какого еще поведения ты ждешь от меня!

   Мне было так жаль, я потянулась к нему, но Калеб отшатнулся, и его движение резануло меня по сердцу. Он резко захлопнул дверцу машины и бросился прочь, уже в знакомом мне направлении леса.

   Какая же я дура! Он подумал, что я хочу видеть его другим! Что мне неприятна его сущность. Но ведь все по-другому. Сложность заключалась в нашем чрезмерном притяжении, и неизрасходованная энергия била из нас ключом. Нам стоило поговорить, а я отвернулась от него.

   Мучимая тревогами и сожалениями, я зашла в дом, и даже смех родителей и звуки, доносящиеся с кухни, не могли поднять моего настроения. Едва переставляя ноги, я принялась стаскивать с себя пальто и шарфик.

   - Ты целый день провела с Калебом? - улыбнулась мне Самюель, когда вышла из кухни, чтобы помочь расшнуровать мои ботинки.

   Терцо выглянул из кухни с шипящей сковородой, чтобы, очевидно, тоже послушать, что я скажу и при этом посмотреть на меня. Можно подумать, я ходила куда-то на дискотеку!

   - Да, - устало отозвалась я, стараясь избежать встречи с понимающими глазами мамы, и поплелась на запах, исходящий их кухни.

   Терцо готовил словно на целую футбольную команду. Хотя, когда я принялась за лазанью, оказалось ее не так уж и много осталось после меня. Главным было то, что пока я ем, то могу помолчать, и не отвечать на вопросы родителей. Я видела, что они только и ждут, когда я поем, значит, решила я, они слышали наш разговор на улице. Я с трудом подавила злость, понимая, что они не виноваты только потому, что слышат так хорошо. И все же, чертовски тяжело жить среди вампиров - никакой личной жизни.

   - Вы поссорились? - невинно поинтересовалась Самюель, забирая от меня полупустую тарелку и ставя кружку с чаем.

   Ну вот, началось!

   Я подозрительно покосилась на них.

   - Подслушивать нехорошо, - чтобы отдалить нежелательный разговор, я постаралась давить на жалость.

   - Ну, уж прости, говорили вы достаточно громко, что даже сестры Стоутон могли услышать, - парировала Самюель. Я тяжело вздохнула, понимая, что мама разгадала мой трюк. Ее мне никогда не удавалось провести, в отличие от Терцо, Самюель прекрасно знала меня, и не поддавалась на провокации. Хмуро кинув взгляд на мужа, будто бы ища поддержки, Самюель все же не стала еще что-то договаривать.

   Когда Терцо понял, что теперь пришла его очередь исполнить отцовский долг, то немного поколебался. Ему больше нравилось баловать меня, а уже воспитание он оставил на Самюель, и не очень любил влезать в такие вот разговоры.

   - Да здесь и нет ничего плохо, что мы услышали ваш разговор. Одно дело жить с вампирами, когда они твои родители. Другое, влюбиться в него. Так как ты человек - ссор не избежать. Вы всегда будете подозревать друг друга, что не воспринимаетесь такими, как есть. Ты разберешься совсем этим со временем, а Калеб тебе поможет, он будет терпелив.

   Я тяжело засопела. Все-таки трудно говорить с родителями о любви и чувствах. И все же я понимала, что не смогу избежать такого разговора. Пусть они не показывали, но волновались за меня.

   - Не понимаю, почему чувства Калеба вы воспринимаете всерьез, а мои - нет?! - не удержалась я от грубого вопроса. - Словно его вы понимаете и доверяете больше, чем мне?

   Терцо и Самюель обеспокоено переглянулись. Ага! - обрадовалась я, значит, есть что-то такое, на что вы не можете знать ответа!

   - Видишь ли, так оно и есть, - согласилась Самюель, и я видела, что ей трудно в этом признаваться. Мои плечи сникли. - Так же, как тебе трудно понять нас. Нашей любви к тебе нет описания. Мы любим тебя намного больше других родителей. Откуда ты думаешь, у тебя всегда было столько свободы и доверия? И это чувство не поддается описанию, оно настолько сильное, что может причинять боль.

   - Единение... - наконец я до конца осознала, что Калеб имел ввиду.

   - Да, что-то в этом роде, - согласилась Самюель. - Только то, что мы понимаем чувства Калеба к тебе, это не значит, что предаем тебя.

   - Я понимаю, - тихо отозвалась я, совершенно не думая, что они предают меня, а боясь, что я совершенно не понимаю самого Калеба. Значит, я немного предаю его, обсуждая все это с родителями. Через пару месяцев они займутся детьми, а я буду строить с Калебом полноценные отношения без них.