Солнце Бессонных (СИ)

   Я же представила его лицо. На миг в глазах потемнело, и я поняла, что в этот момент могу понять, что творится в голове Калеба, потому как от усталости и слез, мое сознание ослабело. Мой странный дар накатывал на меня волнами, и чтобы облегчить головную боль, мне стоило только проникнуть в его мысли. Но я не стала этого делать. Калеб должен открыться мне совершенно по-другому. Превознемогая боль, я рассмеялась.

   - Быстро же ты берешь трубку.

   - Ты лишь позови, и я буду у тебя так же быстро, - пообещал он мне, и его тихие слова напомнили о его руках и губах. Сквозь боль я почувствовала приятное тепло. Когда я стала такая?

   - К сожалению, откажусь, - проворчала я, - не думаю, что стоит, так сказать, удивлять родителей.

   - Когда-нибудь нашими будут все ночи.

   Лучше бы он не говорил таким приятным шепотом. От этого я теряла контроль. На одно сладкое мгновение я потеряла способность управлять свои даром, и в моей голове взорвались образы, которые сейчас видел Калеб - мы вдвоем, у водопада... его губы и мои... мы вместе...

   Усилием воли я захлопнула крышку чужого сознания.

   - Эй, ты говоришь о будущем, - с трудом отозвалась я, - скажешь мне все это через три месяца!

   - Рейн Марлен Туорб, я говорил тебе, что ты невероятно хитра?

   Я нервно рассмеялась, стараясь не поддаться притягательной хрипоте в его голосе. Вдруг Калеб стал серьезен, и это ощутимо сняло давление с моей головы.

   - Я люблю тебя и хочу, чтобы ты думала обо мне! Жди меня завтра с утра!

   - Лучше после обеда, - скривившись, осторожно сказала я ему.

   - Почему? - в голосе Калеба проступило раздражение. Он не привык еще к отказам.

   - Завтра воскресение, мы идем с утра на службу.

   Калеб тяжело вздохнул и ненадолго смолк.

   - Я бы пошел. Но раз ты запретила рассказывать о наших отношениях...

   - Мы не идем на переговоры с шантажистами, - отчеканила я. Надо держаться той линии политики, которую выбрала с самого начала, чем бы он меня не соблазнял. Но на миг я представила, как бы было, если мы могли встречаться в открытую. Тяжелый вздох вырвался из меня.

   - Не переживай, я шучу, - успокоил меня Калеб и добавил, - я буду ждать тебя после церкви. А теперь ложись спать. Люблю тебя.

   - И я... - сказала я уже в тишину трубки.

   Я думала, что смогу обмыслить весь сегодняшний день, но головная боль просто убивала. Не раздумывая, я приняла снотворное, и когда возвращалась из ванны, еле переставляла ноги. Боль под давлением лекарств отступала, и я уже почти не ощущала сознаний Терцо и Самюель, сидящих внизу. Одеяло помогло мне скрыться от всего вокруг.

   Глава 17. Перемены

   Эмили Дикинсон

   Когда бездумно ты бредешь по кругу

   Не обвиняй в однообразии округу.

   Упадку духа, есть всегда причина.

   Безрадостна текущих дел лавина.

   Бегом беги или плетись пешком,

   Снабди себя веселым посошком,

   Выдумывай другим чертоги и остроги,

   Будь добродушным, или очень строгим -

   Сегодня будет так же, как вчера!

   Немного правил тут, но жесткая игра.

   Твое сознание построило границы.

   Не выроешь подкоп, не унесешься птицей.

   Лишь чрезвычайность лазерным лучом

   К свободе может стать тебе ключом.

   Когда в отчаянии дойдешь до точки -

   Увидишь путь доступный одиночке.

   Меж рифов дней - твой Ангел проводник,

   А ты - его примерный ученик.

   (Елена Косцынич)

   Несколько недель прошли, будто во сне, день за днем мы проводили вместе, и только ночи оставались одинокими для Калеба, но к моей величайшей радости, он не погружался в мир своей ночи. Картины его, конечно же, не утратили своей мрачности, присущей ему, но меня они уже не пугали незнакомыми лицами, с чужим прошлым. Прошлым Калеба, о котором я ничего не знала.

   У нас появилась новая игра. За то, что я читала для него страницы из моего дневника, Калеб рассказывал мне год своей жизни. И, кажется, я должна была узнать его, но нет - он все еще оставался загадкой. Близкой и далекой, но моей звездой, неясно очерченной, и в то же время, дающей яркий свет.

   Нам приходилось держаться на расстоянии в школе, делать вид, что мы не замечаем друг друга в столовой, что Бет интерпретировала, как очередную ссору.

   - Вы так всю жизнь будете постоянными врагами?

   - Врагами? - я лишь насмешливо поднимала бровь, и, заметив этот очевидно калебовский жест, ограничивалась только улыбкой. Ее злило мое поведение, но о большем, она не решалась спросить. Ева молчала, и я смутно понимала, что она о чем-то догадывается. По крайней мере, она об этом не распространялась.

   Мое время в школе теперь проходило очень быстро. Все мы думали, чтобы такое придумать на день рождения Бет, и так как Калеб тоже принимал в этом участие, мы могли проводить время вместе, наслаждаясь общением друг с другом, притом об этом никто не знал.

   Но иногда я чувствовала какие-то дурные вибрации, источника которых не могла определить, бывает, мы ощущаем незримое приближение беды, когда ее дыхание уже прикасается к нам, но мы не готовы этому поверить. Так и я, скидывала все свои неприятные ощущения на волнение, нервы и беременность. И, конечно же, любовь!