Солнце

– Это она поет вместо меня, – говорит Диана, ловя ртом воздух. – Это не я пела сегодня. И я… Я никогда не пела. Она… Это она…

Диана вырывает из пальцев Криса окровавленную руку и закрывает лицо. Ее хрупкие плечи содрогаются от рыданий.

– О чем ты? – спрашивает с недоумением Кристиан, но сердце его сжимается. Ему сложно смотреть на Диану, которая находится в таком состоянии.

Она все плачет и плачет. Крис обнимает ее, покачивает из стороны в сторону, говорит что-то успокаивающее, целует в волосы. И когда чувствует ее пальцы на своих плечах и прерывистое дыхание на груди, которое обжигает его сквозь футболку, понимает, что никогда не сможет оставить ее. Кого он обманывает?

Однажды он тоже так плакал, с таким же отчаянием, – когда уходила мать. Только она все равно ушла. А он не уйдет.

«Ты – идиот, Уилшер», – отстраненно думает Крис, обнимая дрожащую Диану и понимая, что она не играет – ей действительно плохо. Словно у нее ломка.

Успокаивается она не сразу – кажется, поток ее слез неиссякаем. Но Крис терпелив – в отличие от нее он научился ждать. Кристиан повторяет ей, что все будет хорошо, и что он рядом, и что любую проблему можно решить.

Когда Диана почти приходит в себя, Крис вызывает официанта и просит принести аптечку. Тот, видя кровь и битое стекло, тотчас спешит исполнить поручение. И Крис сам обрабатывает Диане рану и перебинтовывает руку – слава богу, ничего серьезного. На себя ему плевать.

Он заставляет Диану выпить воды и просит рассказать, что случилось.

– Ты будешь презирать меня еще больше, – тихо отвечает Диана, обеими руками держа стакан.

– Тебе так важно мое мнение? – спрашивает с усмешкой Крис.

Диана долгим взглядом смотрит на него, но ничего не отвечает. У нее такой пронзительный болезненный взгляд, что ему становится не по себе. У Криса есть догадки о том, что случилось, но ему нужно видеть полную картину.

– Говори, – решает он. – И мы что-нибудь придумаем. Обещаю, я буду на твоей стороне.

Диана колеблется. Может быть, она бы и хотела рассказать Крису обо всем, что с ней произошло, но ей все еще страшно. Она боится остаться одна.

– Говори, Ди, – повторяет Кристиан. – Ты расскажешь мне свою тайну, а я тебе – свою. У нас есть время до утра, потому что потом мне придется идти в полицию.

– Зачем? – широко распахивает глаза Диана. Крис отводит глаза.

– Скажу, только если ты ответишь на мой вопрос.

Проходит еще немного времени, и Диана решается.

– У меня нет голоса, – едва слышно произносит она. – Я потеряла его год назад. Вместо меня поет другой человек. Моя мать заключила с ним договор. Я жалкая, да?

Кристиан тяжело вздыхает – вот почему ее голос был таким… странным. Но он старается не показывать своего возмущения или изумления. Он должен оставаться спокойным.

– Вот как. Что с твоим голосом, Ди? – спрашивает он. И тогда Диана рассказывает ему все – про то, как поступил отец, как она сбежала из дома, как заболела, как много репетировала и повредила связки, как на вилле родителей за нее впервые выступила другая девушка, как мать заключила с этой девушкой договор, как они записывали альбом и как выступали на концерте. Все.

Диана делится тем, о чем раньше даже не могла думать.

– Чтобы я стала певицей, мама собрала целую команду. И они все… Все смотрели на меня свысока, потому что знали – я никто. Что я ничего не могу. Что я никчемная. И все, что у меня есть, это деньги отца. Они все смеялись за моей спиной. Каждый, кто лебезил передо мной, перед моим отцом или матерью. Мои друзья возненавидели меня. Мои родственники и так никогда меня не любили. Только мама, но… – Диана переводит дыхание. – Но я – ее личное разочарование. Я всего лишь их с дедушкой орудие в борьбе против отца за его деньги. А отец… Он даже не поздравил меня с концертом. А ведь я его очень ждала. – Диана снова начинает плакать, но уже беззвучно. – Так происходит с детства. Я жду его, но он не приходит. Появляется только тогда, когда ему нужно, и ставит условия. Или говорит, что я должна делать. Как жить. Или как не жить. Я очень устала, Кристиан. – Кажется, Диана первые называет его по имени за весь этот год. – Я больше не могу.

И Крис снова успокаивает ее – молча.

Слова льются из нее рекой – тайна, которую Диана так долго хранила в себе, вырывается наружу. Диана все говорит, говорит, говорит, и ее голос становится уже не сдержанно-монотонным, а эмоциональным. Злость, зависть, страх, боль, презрение к себе – Кристиан улавливает в ее голосе все. Этот год был нелегким для Дианы – ни одного хорошего дня. Ее мечта стать знаменитой певицей, казалось, исполнилась, однако никакой радости Диана не испытывала. Напротив, для нее это стало сущей пыткой.

– Я так устала от всего этого, – признается Диана, разглядывая перебинтованную руку – рана саднит, но ей все равно. – Мне больше ничего не нужно. Я ничего не хочу. Только покоя.

От этих слов Крису снова не по себе. Покой – он только на том свете. Ему снова начинает казаться, что эта идиотка сделает с собой что-нибудь.

– Значит, нужно прекратить все это, – твердо решает Кристиан. – Прекратить, пока не поздно.