Солнце

– Как? – больными глазами смотрит на него Диана.

– Ты знаешь как.

Она знает. Рассказать всем правду. Но тут же впадает в панику от одной только мысли об этом.

– Нет-нет-нет, – отчаянно мотает головой из стороны в сторону Диана. – Нет, только не это! Только не это! Пожалуйста. Пожалуйста. Я не смогу. Нет!

У нее вновь начинается истерика – и в этом нет ничего наигранного. Крис снова обнимает Диану и прижимает к себе.

– Успокойся, малышка, – говорит он, касаясь щекой ее волос. – Тебя никто не заставляет. Понимаешь?

– Мне так плохо. Я ненавижу себя. За каждый поступок, за каждый вдох, – шепчет Диана в исступлении. – Мне так стыдно. Из-за того, что я слабая неудачница. Из-за того, что предала себя. Из-за того, что использовала чужой голос. Из-за того, что не оправдала ожидания родителей. Из-за того, что отобрала чужую мечту. Она ведь тоже хотела стать певицей. А ей пришлось продать голос, чтобы оплатить лечение родственников. Она, должно быть, ненавидит меня. Но я не виновата, – пальцы девушки цепляются за ворот футболки Криса. – Я не виновата.

– Ты не виновата, – повторяет он. – Это выбор той, которая согласилась петь за тебя.

– Ты ее знаешь, – вдруг шепчет Диана. Ее ладонь оказывается у него на щеке. – Ты знаешь ее – ту, которая за меня поет. Санни Ховард. Вы общались.

– Что? – холодеет Кристиан и отстраняется от Дианы. – Санни? Та самая? – недоверчиво уточняет он. И до него доходит, как Санни связана с Дианой. Он ведь хотел узнать у Мунлайт, где ее можно встретить.

Все встает на свои места.

Крис знает, кто виноват в том, что родственники Санни едва не погибли.

Он все вспомнил – по дороге на концерт, когда их машина резко затормозила из-за аварии впереди. Он вспомнил все, что произошло после прошлогоднего дня рождения Дианы.

Скорость. Огни ночного города. Вкус алкоголя на губах.

Из открытого окна дует ветер – прямо в лицо Крису, сидящему сзади. В глазах у него двоится, голова кружится, и хочется взлететь в небо. Он слишком много выпил.

– Закрой, – велит ему чей-то голос.

Крис смеется и высовывается в окно. Ему хочется поймать хоть один из дрожащих огней. Подержать в руках. Согреться.

– Прекрати. Это небезопасно, – повторяет голос. Крис смеется и падает на сиденье. Его сознание меркнет – обычная реакция на большую дозу алкоголя.

– Скоро будем. У тебя неплохая тачка. Надо… Черт!

Резкий поворот. Рывок. Визг шин.

Машина останавливается. Крис, у которого еще больше начинает двоиться в глазах, с трудом поднимается, цепляясь за сиденье, и смотрит в окно. Он видит другую машину – она перевернута.

Крис не сразу понимает, что произошла авария. Его сознание мутнеет.

– Черт-черт-черт! – в отчаянии повторяет Адам, сидящий за рулем его машины. – Какого… Ладно, надо взять себя в руки. Это несчастный случай. Я не виноват.

Они начинают отъезжать назад.

– Там же… кто-то есть, – едва ворочая языком, говорит Кристиан. – Эй…

И его вырубает.

На какое-то мгновение он приходит в себя уже в квартире Адама. А утром ничего не помнит.

Не помнит об аварии.

Не помнит о встрече с Адамом, который тоже был приглашен на день рождения Дианы, как и все Уилшеры.

Не помнит, как Адам решает сесть за руль его машины – сам Крис вести не в состоянии, а старший брат зачем-то отпустил своего водителя.

Ничего не помнит.

Не помнит до сегодняшнего дня.

И если еще утром он хотел попрощаться с Дианой, отдав ей последний подарок – картину «Моя Луна», а потом сдаться полиции, то во время концерта его планы изменились. Он по-прежнему собирался проститься с Дианой, но вот полиции решил сдать не себя, а настоящего виновника аварии. Адама.