Солнце

Лилит отворачивается, потому что не хочет, чтобы он видел ее слезы. А Октавий стоит рядом, так и не понимая, что делать и как успокоить ее. Все, что он может, так это снова обнять Лилит и гладить по черным волосам, чувствуя себя так, словно он виноват в том, что с ней случилось. Он думает, что это безумно странно и даже символично. Многие его фанаты считали, что Октавий из «Красных Лордов» носит маску, потому что скрывает уродливые шрамы. Эту теорию несколько лет назад активно форсили в социальных сетях, и, естественно, никто так и не узнал правды. Лицо Октавия скрыто от чужих глаз. Хотя оно красиво. А лицо Лилит – начинающей актрисы – стало… Октавий мысленно запинается. Уродливым? Шрамы портят его, но он ни секунды не думал, что Лилит уродлива.

Она отстраняется от него, с трудом придя в себя.

– Когда я увидела, что он сделал с моим лицом, мне было все равно. Я была рада, что жива. Ужас пришел потом – я ведь думала, что шрамы не останутся. А если останутся, то их можно будет убрать. Но… – Лилит замолкает. Октавий понимает ее, но решает для себя, что не оставит это просто так. Он верит, что деньги способны на многое.

– Ты молодец, девочка, – говорит он. Его голос искренен. – Ты – самый смелый человек, которого я знаю. То, что ты мне рассказала – я до сих пор не могу поверить, что такое возможно. И то, что ты спаслась, это…

– Чудо, – шепчет Лилит.

– Это результат твоей смелости.

– Бетт… Мне помогла Бетт, – едва слышно произносит она. – Она рассказала родителям, а они вызвали полицию.

– Ты сама себе помогла. Кто знает, что было бы, если бы ты не сняла наручники и не убежала, – не соглашается Октавий. И думает вдруг, что он – трус. По сравнению с Лилит, пережившей такой ужас, он последний трус.

– Я не смелая, – возражает Лилит. – Я боюсь людей. Боюсь темноты. И сцены, – вдруг признается она, – тоже боюсь.

И она рассказывает дальше.

После похищения ее психика стала неустойчивой – так говорил один из докторов в госпитале. Теперь Лилит живет на снотворных и успокоительных, пугаясь каждого шороха и закрывшись в своей комнате от всего мира. В какой-то момент, правда, она стала чувствовать себя немного лучше, и они с матерью поехали в одну из клиник, чтобы еще раз проконсультироваться по поводу лечения шрамов, однако там ее поджидали журналисты. Откуда они узнали о том, что Лилит должна приехать, она не знает. Но тогда она тоже с трудом успела спрятать лицо, и на этом ее визиты в клинику прекратились. А неустойчивое психическое состояние обострилось.

– Меня ведь ты не боишься, – замечает Октавий. Лилит удивленно на него смотрит. Не боится. Она почему-то смущенно улыбается.

– Не знаю, – неуверенно отвечает она. – Рядом с тобой мне не страшно. Мне стыдно.

– За что?

– За лицо.

– Не говори глупостей, – сердится он и снова мысленно винит себя. – Знаешь, вообще-то, я скучал по тебе.

– Правда? – в глазах Лилит на мгновение просыпается прежнее лукавство, сводившее его с ума в прошлом году.

– Правда. И я рад, что мы встретились. Даже таким странным образом. Вообще-то, я искал тебя.

– А я думала о тебе, – признается Лилит. И они оба замолкают.

– Сегодня ты и твоя мать приехали в суд? – спрашивает Октавий, резко меняя тему.

– На предварительное слушание, – отвечает девушка. – Но оно должно было быть закрытым, даже точная дата не объявлялась. Откуда там журналисты? Боже, – она жмурится, словно снова переживает тот момент, когда на нее набросились люди с камерами. Октавий гладит ее по плечу, пытаясь успокоить, и Лилит медленно выдыхает.

– Кому-то это выгодно, – говорит он задумчиво. – Почему следствие длится так долго?

– Родители Бена – влиятельные люди, – шепчет Лилит. – У него – лучшие адвокаты. Они затягивают процесс, как могут. К тому же долгое время велась экспертиза его психического состояния. Они не хотят отправлять его в тюрьму, – в ее голосе вдруг появляется гнев. – Я не удивлюсь, если его… если его отпустят. Отправят в больницу на пару лет и отпустят. Знаешь, – поднимает она глаза на Октавия, – он сказал, что от него у меня теперь только одна дорога – в ад. И он оказался прав.

– Нет, Лилит, – возражает Октавий, и в его глазах зажигается нехороший огонь. Он полон решимости. – Ад – это его дорога. А я тебя – хочешь ты того или нет – вытащу в рай. Идем.

Октавий не дает ей окончательно утонуть. Он берет ее за руку и вытаскивает из темной воды воспоминаний.

Шрамы души и тела.
Страх. Темнота и боль.
Знаю, ты не хотела…
И я помогу – позволь.

Шрамы не смоют ливни.
Ты лишь одно пойми —
Нет ничего противней
Въевшейся в душу тьмы.

Глава 18 Звездный пульс

Музыка – это не только ноты, это еще и душа.