Солнечная сеть (СИ)

От атмосферной станции на орбите газового гиганта отделилась крошечная светящаяся точка и поползла наискось, с черепашьей скоростью отдаляясь от растущего в поле зрения Кинтии диска Урана. Станция взорвалась каскадами сигналов. Отвечая ей, зажглись огни и радиомаяки на нескольких искусственных спутниках планеты. Маленькая точка — кораблик, едва заметный на фоне звёзд, — набирала ход. С борта кораблика на Кинтию навёлся тонкий радиолуч, посылающий простые сигналы — точки, тире, снова точки, — на самых различных частотах.

Кинтия подстроилась на тот канал связи, по которому голос со станции продолжал обмениваться соображениями о происходящем с пилотом кораблика. Пилота, по всей видимости, звали Юсуфом.

— Здравствуйте, — сказала Кинтия. — Только, пожалуйста, не надо ломать голову, как бы вам передать мне теорему Пифагора или пару слов на линкосе. Я понимаю и нормальную человеческую речь. Дело в том, что я дочь Джорджа Астера — астролётчика, пропавшего здесь, в районе Урана, примерно двадцать с небольшим лет назад. Я, конечно, никогда не была раньше в Солнечной Системе, но я надеюсь, что у меня не возникнет сложностей, если я попробую доказать, что я разумное существо.

Планетолётчик Юсуф примолк в эфире — видимо, от онемения. Зато обитатель станции, помолчав минуту, внезапно громко расхохотался.

— К космическим неожиданностям такого рода, — сказал он наконец, — мы были не вполне готовы. Но звучит неплохо. Я знал Джорджа, он работал на группе станций «Край», когда я был ещё практикантом. Этот парень, оказывается, был настоящим ковбоем! Не только выжил, но и воспитал дочь… Прекрасно! Итак, добро пожаловать домой, товарищ Астер-младшая! Как старший из двух обитателей системы Урана, я приветствую вас от имени человечества Земли. Вам навстречу летит пилот первого класса, старший инженер-метролог системы Урана Юсуф Куруш. А я — Наум Фейнман, тому физику Фейнману ни разу не родственник, и даже, представьте, не однофамилец. Профессор без кафедры, руководитель без института, физик атмосферы и по совместительству начальник последней пилотируемой станции на Уране, которую тоже, разумеется, скоро прикроют. Ждём вас в гости, как только вы погасите скорость. А эта штуковина из плазмы, на которой вы летите — это, должно быть, ваш космический корабль?

— Нет, — призналась Кинтия, — это я сама. Моя мама — инопланетянка. Точнее, обитательница других миров — едва ли её можно отнести к планетарным видам!

Юсуф Куруш пробормотал в микрофон что-то неразборчивое.

— Что, что? — переспросил «профессор без кафедры».

— Я говорю — жаль, что наша гостья не сможет посетить нас на станции.

— А мне вот ни чуточки не жаль! У нас не прибрано, в кофейнике я вчера нашёл плесень, а про твой вчерашний свитер я обещал молчать вечно, поэтому не буду осквернять его описаниями эфир…

— Я всё прибрал, — ответил Юсуф. — Но, в любом случае, разговаривать по радио не так удобно, как лично.

— Не беспокойтесь об этом, — заметила Кинтия, — я вполне умею принимать человеческий облик. И не надо пугать меня грязными свитерами и заплесневелыми кофейниками. У меня есть родной брат, я привыкла и не к такому.

— Это убеждает, — сказал Фейнман.

— Принимать… человеческий облик? — Юсуф Куруш казался поражённым. — Я не ослышался?!

— А что вас так удивляет, инженер? — Руководитель станции явно усмехнулся, произнося это. — Мы с вами сами не раз говорили, что в наших условиях подобное инженерное решение может оказаться единственным, что приведёт человека к звёздам без существенных гуманитарных потерь. Кто-то другой, как выяснилось, уже успешно реализовал его; значит, наше дело — научиться, адаптировать, усовершенствовать, а затем пойти ещё дальше, на следующие шаги…

— По крайней мере, теперь мы знаем, что мы на верном пути, — согласился Юсуф.

— Если бы нам ещё удалось кого-нибудь в этом убедить… — проворчал Фейнман. — В любом случае, добро пожаловать на станцию. А кофейник я вымыл, и термосы для чая сейчас тоже помою. Вы пьёте чай, товарищ Астер?

— Я его никогда не пробовала, я только слышала об этом напитке и видела в кинофильмах, как настоящие земные люди пьют чай. Но вообще, я пью любые жидкости на основе воды и вполне различаю их на вкус. Поэтому я с удовольствием попробую чаю, конечно же. Правда, я должна предупредить вас, что совершенно не умею правильно вести себя за столом.

— Юсуф тоже не умеет, — сказал профессор Фейнман. — Вот что: возвращайтесь-ка на базу, Юсуф. И сопроводите нашу гостью по станции. А я оформлю отчёт и снижу уровень тревоги, чтобы там не волновались лишнего. Писать на Землю я пока что ничего не буду — они там скажут: совсем рехнулся, старый хрен! А вот в отчёты эту ситуацию внести надо.