Солдаты далеких гор

— Нечего тут обсуждать, товарищ маршал! — Командир экипажа строго посмотрел на своих подчиненных. — Приказ получен, вы взлетаем. На войне в воздухе случается, что вражеские истребители нападают на наши самолеты.

— Хорошо, спасибо, товарищи! — кивнул Броз. — Слушайте еще приказ. Штурману заранее определить на всем протяжении маршрута возможные места, подходящие для вынужденной посадки. Это первое. Второе, если вас атакуют истребители, вам нужно продержаться всего одну их атаку. Маневрируйте, выполняйте все виражи, которые у вас предусмотрены на такой случай. Но только одну атаку! Потом, если даже в самолет не попало ни одной пули, ни одного снаряда, вы уходите на вынужденную посадку. Садитесь, включаете радиомаяк и уходите подальше от самолета. Пробирайтесь в сторону наших частей или партизан. Приказ ясен?

— Так точно, товарищ маршал. — Командир экипажа поднялся. — Разрешите выполнять?

— Выполняйте, товарищи! — Броз пожал руки каждому члену экипажа, продолжая повторять: — Бросаете самолет и уходите. Самолет это всего лишь техника, железо. Вы дороже этого железа, ваша жизнь важнее. Только сымитировать вынужденную посадку и сразу уходить.

Пилоты ушли, и вскоре в поле заработали моторы самолета. Шелестов и Броз продолжали стоять в ангаре, глядя на темнеющий невдалеке самолет. Шелестов посмотрел на часы, но маршал сказал ему:

— Не спешите, успеем. Пусть взлетят, мне хочется пожелать пилотам успеха. Они рискуют жизнью только из-за меня. Это самый неприятный приказ, который мне приходилось отдавать на войне.

— Давайте смотреть на вещи шире, товарищ маршал, — возразил Шелестов. — Вы — это сейчас самое важное, что есть у Югославии. Вы — это ее сила. Вы — это ее армия и доверие к вам народов, населяющих Югославию, это доверие лидеров других стран. Случись что с вами, и вся эта работа пойдет прахом. И новый человек, не имеющий вашего опыта, без вашего ума не сможет сделать и десятой доли того, что удалось сделать вам. Так что эти пилоты сейчас не вас лично спасают, не из-за одного человека рискуют головой, а ради будущего Югославии, ради победы Югославии над фашизмом вместе с другими странами. Такое объяснение ситуации вам больше нравится? Мне — да!

Пока была возможность, командир вел «дуглас» под самой кромкой облаков. Рассвет ударил в глаза, когда солнце поднялось над Карпатами. Здесь уже в облаках не спрячешься. Облачность таяла буквально на глазах, как сахар в стакане горячего чая. А потом появились истребители. Надеяться, что это советские самолеты, хотелось, но расстояние от советского фронта до этих мест было предельное для русских истребителей.

Пилот задрал нос самолета и повел его вверх, выжимая из моторов все, на что они были способны. Еще немного потянуть вверх тихоходную машину. Истребители пронеслись мимо, мелькнули кресты на фюзеляже и хвосте.

— Атаковать с хвоста не будут, — крикнул второй пилот. — Их солнце слепит так же, как и нас!

Командир увидел, что самолеты заходят сбоку под углом. Еще немного держать по курсу машину, пусть они начнут стрелять. Еще минута, еще полминуты. И вот он увидел дымные трассы, протянувшиеся к его машине, и резко подал штурвал вперед. «Дуглас» ухнул вниз и пошел, пошел, все набирая скорость, воя моторами.

— Есть попадание! — крикнул сзади штурман. — Пробоины в области хвоста!

Командир стиснул зубы, сердце, казалось, поднялось к самому горлу вместе с желудком. Под таким углом снижаться очень опасно. Еще немного, лес уже близко. «Помогай!» — прохрипел он. И второй пилот стал вместе с командиром тянуть рукоятку на себя. Еще! И самолет начал выравниваться.

— Штурман, сколько до площадки?

— Курс восемьдесят пять, три с половиной, командир!

— Понял, идем на вынужденную…

Меняя высоту, делая резкие повороты, насколько это вообще можно было желать на транспортном «дугласе», экипаж выдержал еще две атаки. Левый мотор задымил, когда они вышли к ровной площадке, на которую могли сесть.

— Левый встал, командир!

— Внимание, сажаю!

Увеличивая угол подкрылков, летчики сумели удержать машину, но посадка все равно получилась жесткой. Удар! Снаружи хрустнули ветки кустарника или молодые деревца. Самолет подпрыгнул и снова ударился шасси о землю. Его несло на стену деревьев. Сто метров, двести метров, триста…

— Тормози!

Самолет клюнул носом и встал прямо, когда ветки деревьев все же разбили передние стекла. Второй пилот вытер рукавом комбинезона с лица пот вместе с кровью. Ему рассекло лоб осколками. Летчики поспешно отстегивали ремни, потом открыли люк и спрыгнули на землю. Последним штурман выбросил аварийный запас и спрыгнул сам.

Они бежали по лесу, посматривая вверх. Истребители не уходили. То и дело над самолетом проносились крылья с крестами и стучал пулемет. Каждый понимал, что опасения маршала были обоснованны. Значит, если бы он полетел с ними, все было бы так же или еще хуже. Через час летчики остановились в лесу у ручья и с жадностью стали пить чистую ледяную воду. Над головой прошли два немецких бомбардировщика. Их проводили глазами, а потом гул усилился.