Солдаты

-- Ты прости меня. Уж очень все обидно, больно... Я сейчас... Ведь я

только ночью прихожу к маме, да и то не всегда.

-- Что так? -- удивился Аким.

-- Фашисты на девушек облавы устраивают. В Германию увозят. Ты слышал

песню "Раскинулись рельсы далеко..."?

-- Конечно, слышал. У нас красноармейцы ее поют.

Аким увидел, как губы девушки опять дрогнули. Должно быть, ей стоило

больших усилий, чтобы сдерживать себя и не расплакаться.

-- Так что же?.. Всех девушек и ребят они угоняют? -- Аким озабоченно

посмотрел на Наташу.

-- Нет, не всех. Есть еще лазейка, в которую ускользают наши ребята и

девушки. Женятся и выходят замуж. Таких фашисты пока не увозят. Горе одно.

Пятнадцатилетние женятся...

Аким насторожился. Об этой "лазейке" он не раз слышал в освобожденных

селах. Уж нe хотела ли Наташа воспользоваться ею?

Но она отгадала его мысли:

-- Ты, пожалуйста, не подумай, Аким, что я хочу заставить тебя

остаться. Я ведь комсомолка, врагам не поддамся. Мне в лесу дела найдутся.

Сейчас мы получили приказ побольше беспокоить фашистов... Ой, Аким, и

несдобровать же им на нашей земле!..

-- Разумеется. А помнишь, Наташа, как директор школы нам говорил, когда

мы еще были маленькие: "Завидую вам, ребята!"

-- Павел Федорович жив. Он партизанит.

-- Увидишь -- привет ему от меня самый большущий.

-- Обязательно. А как он возил нас в Харьков на экскурсию!.. На

Тракторный... Павел Федорович в белом костюме -- светлый такой!.. Шли по

городу и все время пели!.. О, до чего ж было хорошо, Аким!..

-- И опять будет так. Еще лучше будет, Наташа!.. Ох, чего только мы не

понастроим!.. А как мы с Колькой Володиным мечтали...

-- Не говори о нем, Аким, забудь его, -- торопливо перебила Наташа. --

Не стоит он того, чтобы о нем вспоминали...

-- Почему? -- удивился Аким. -- Он ведь погиб на фронте.

-- И вовсе не погиб. Он жив. Женился на Стешке Лунченко и теперь живет

в ее доме...

Это не укладывалось в голове Акима. В сентябре 1942 года они вместе с

Николаем ходили в разведку. Не вернулся тогда только один Николай, и все

были убеждены, что он либо убит, либо тяжело ранен, лежит где-нибудь на

сухой земле, задыхаясь в горькой полыни. В ту же ночь все отправились на

поиски. Аким вместе с другими разведчиками исползал под огнем вражеских

пулеметов всю нейтральную полосу. Володина так и нe нашли. Тогда разведчики

потеряли двух бойцов, наскочивших впотьмах на немецкие мины. А тот, которого

они так разыскивали, оказывается, к Стешке...

-- Так что же он делает в селе? Наверное, в полицейские пошел?

-- Нет. Он не стал полицаем. Живет затворником. И непонятно, кого

больше боится -- своих или немцев.

Наташа смолкла. Молчал и Аким. Потом он поднялся и через силу

улыбнулся.

-- Ну, Наташа, мне пора... Вот и повидал тебя...

Она побледнела, темные глаза ее заблестели. Глотая слезы, она не

отпускала его руку, прижимала ее к себе.

-- Как же это?.. Так скоро... Ведь ты мне еще ничего не сказал о себе.

Останься, Аким!.. Ну еще немного!.. Плечи девушки затряслись.

-- Не надо, родная. Помнишь, мы обещали быть сильными.

Он смахнул с ее горячих щек слезы и крепко поцеловал в мокрые ресницы,

в припухшие теплые губы. Говорил уже ровно, спокойным голосом, хотя это ему

стоило больших трудов:

-- Школу сохранить надо, Наташа. Подбери смелых ребят... Пусть

организуют охрану, когда фронт будет приближаться к селу. Как бы фашисты не

взорвали в последний момент... А за меня не бойся. Меня пули за километр

обходят...

-- Я провожу тебя до леса, Аким.

-- Не надо, Наташа. Мы будем скоро вместе и уж тогда никогда не

расстанемся.

Они обнялись в последний раз.

Наташа слышала, как в коридоре прогрохотали его сапоги. Потушив лампу,

она подбежала к окну. Но на улице было темно, и девушка ничего не видела. До

нее доносились только сдержанные голоса -- это Аким прощался с матерью, еще

раньше вышедшей посторожить. Затем скрипнула калитка, и сразу все смолкло.

Стешкина хата стояла на отшибе, у самого берега реки, скрытая вишневыми

деревьями. Ее не было видно со стороны. Но Аким нашел хату без особого

труда.

Постучал. Новая дубовая дверь глухо и тревожно загудела. Странное дело,

Аким сейчас не испытывал того страха, который пришлось ему испытать во

дворе, перед крыльцом Наташиной хаты. Сердце его как бы окаменело.

-- Кто там? -- послышалось за дверью.

-- Полиция. Открывай!..

-- У меня жена больная тифом...

-- Открывай!..

Заскрипели крючки, звякнула щеколда. Тяжелая дверь медленно, со стоном,

открылась. Перед Акимом стоял человек с длинной бородой, в белой исподней

сорочке и подштанниках. От него веяло теплым запахом постели. Должно быть,

ему очень не хотелось вылезать из-под одеяла.

-- Веди в дом!

-- Милости просим...

"Милости просим" -- откуда у него это?" Аким первый шагнул в темную

комнату. За ним вошел Володин.

-- Что вы хотели, пан полицай?..

Николай сказал это с жалкой дрожью в голосе.

-- Зажги свет.

-- Стеша, где у нас спички?.. Стеша!..

Из-за перегородки раздался сонный голос женщины: