Солдат третьего тысячелетия

С этого дня он играет ва-банк, никому не отстегнет больше ни копейки. Прочь сомнения, на войне как на войне.

Минут через десять побирушка очухалась, поддерживаемая малышней, убрела из перехода залечивать боевую рану и готовить ответный ход. Василий сделал крутой шаг в борьбе за свое место под солнцем, и теперь остается только ждать, готовиться к самому нахудшему развитию событий. А как говорили у них в спецназе, в смертельной борьбе нельзя полагаться на случай, потому у него под правой кистью, притянута тонкой резинкой к руке, пика, с обоюдоострым жалом. И теперь, сгибая кисть, он пальцами чувствует ребристую рукоятку, упирающуюся в середину ладони. Это здорово успокаивает, придает уверенности, ведь стоит только чуть повернуть оружие – и острое, как бритва, лезвие разрежет резинку и пика через мгновение окажется в руке. И не будет ни каких препятствий показать, кто есть кто, ведь холодным оружием бывший спецназовец владеет очень даже профессионально. Эта штука, купленная на китайском рынке всегда при нем, с памятного нападения на лестничной площадке, едва не отправившего его на то свет. Скорее всего, разборку учинят эти самые сборщики дани. Увидит, насколько серьезно поставлено у них дело, проверит на себе, насколько крут этот бизнес.

В конце следующего дня «молодцы» выгребли все его деньги, объявив, что с этого дня он платит за себя и выключенную из работы Дусю. А лучше всего – пусть выматывается отсюда от греха подальше, что-то им не нравится ни его рожа, ни его этот камуфляжный наряд. На прощание обозвали козлом и пообещали оторвать вторую руку, если он вздумает еще на кого то замахнуться.

Ошиблись ребятки, не поняли, с кем дело имеют, собственная сила и наглость притупили чувство опасности. А как иначе, если имеешь дело с безропотными «животными», а бывший старлей таким никогда не был и никогда не станет. С сегодняшнего дня его голова снова на кону, он верит в судьбу, а значит чему быть, того не миновать. Если суждено ему сдохнуть в борьбе за кусок хлеба на грязном полу этого подземного перехода, то так оно и будет. Вот только он не собирается подыхать безответным бараном – это факт железный. Система и какая то организация в этом бизнесе, конечно, существуют, но вот, на сколько они сильны и жизнеспособны, когда сталкиваются с сильным и стойким противником, пытающимся плюнуть на нее, он совсем скоро проверит. Завтра бой, и если не в его пользу, то он, Василий Онищенко, станет по настоящему свободным, не будет зависеть ни от холода, голода и прочей житейской суеты. В душе нет ни капли страха, ведь совсем не жалко расстаться со своей, так неудачно сложившейся жизнью. Да и можно ли это назвать жизнь, так себе, беспонтовая суета. Но какая бы она не была, она его и только его. И распоряжаться ей будет только он, а не какие-то грязные твари. Эх, было бы это пару лет назад, с какой бы радостью он начистил бы рыла этим сборщикам. Но кабы да если бы, стоит только пропустить один приличный удар в голову – и все, если не кранты, то дурдом точно обеспечен до гробовой доски. А воевать надо, нет просто другого выхода, не сможет он стать пресмыкающимся, хоть и находится с ними в одной компании. Так вот, деятели подвального мира, завтра бывший солдат даст вам бой, один против всех, потому что он человек и всегда останется им во всех передрягах, которые жизнь ему подкидывает с щедростью мецената.

Три дня прошли в напряге, но удивительно спокойно. Народ по-прежнему сыпет щедро, а Василий уходит пораньше, не дожидаясь сборщиков. Три дня или пять роли не играют, но не может это продолжаться бесконечно, скорее бы все начиналось, нервы то на пределе. Но так надо, игра должна быть максимально правдопобной, в которой слабый человек хитрит, изворачивается в глупой надежде все же вывернуться.