Сочинения в 3-х тт. Том 3

— И оба раза он разрядил весь барабан, учитывая выстрел в телефон, если, как и многие другие, для безопасности он не держит под курком патрона.

Гилд опустил стакан, который уже поднес ко рту.

— Не хочешь ли ты найти в этом зацепку, — недовольно спросил он, — только потому, что так можно стрелять?

— Но любая зацепка может помочь. Вы узнали, где был Нунхайм, когда ее убили?

— Ага. Слонялся возле дома Вулф. По крайней мере часть времени. Его видели перед домом, сзади дома, если верить людям, которые обратили мало внимания на это и у которых нет причины лгать. И за день до убийства он был у ее дверей, по словам мальчика-лифтера. Мальчик сказал, что он сразу же вышел и он не знает, заходил ли тот или нет.

Я сказал:

— Тогда, возможно, Мариам права, он слишком много жал. Вы узнали что-нибудь о разнице в четыре тысячи долларов, которые Макоули дал ей и которые Уайнент, по его словам, не получил?

— Нет.

— Морелли говорит, у нее всегда было много денег. Он ска зал, она однажды одолжила ему пять тысяч наличными.

У Гилда поднялись брови.

— Да?

— Да. Он также говорит, что Уайнент знал о ее прошлом.

— Мне кажется, — проговорил Гилд медленно, — Морелли о многом вам рассказал.

— Он любит говорить. Узнали что-нибудь о том, над чем Уайнент работал, когда уехал, и над чем он собирался работать там, куда уехал?

— Нет. Вы вроде интересуетесь его цехом.

— А почему нет? Он изобретатель, цех — его место работы Я бы как-нибудь хотел взглянуть на этот цех.

— Нет ничего проще. Расскажите мне еще о Морелли и как вам удалось разговорить его.

— Он любит говорить. Вы знаете человека по кличке Воробей — большой, толстый парень, с бледным лицом и женским голосом?

Гилд задумался.

— Нет. А что такое?

— Он там был с Мариам — хотел мне взбучку устроить. Ему не дали.

— Почему он хотел это сделать?

— Я не знаю. Возможно, она сказала ему, что я помог убить Нунхайма, вам помог.

Гилд сказал:

— О! — Он почесал подбородок ногтем большого пальца, посмотрел на часы. — По-моему, уже поздновато. Зайдите ко мн» завтра или сегодня.

Я сказал:

— Ладно, — хотя думал я о другом.

Я кивнул головой ему и Энди и пошел в гостиную. Нора спала на диване, Мими отложила книгу, которую читала, и спросила:

— Ваше секретное совещание окончено?

— Да. — Я пошел к дивану.

Мими сказала:

— Пусть она поспит немного, Ник. Ты останешься посла того, как твои друзья полицейские уйдут?

— Ладно. Я хочу увидеть Дороти.

— Но она спит.

— Ничего. Я разбужу ее.

— Но…

Вошли Гилд и Энди, попрощались. Гилд с сожалением по* смотрел на спящую Нору, и они ушли. Мими вздохнула.

— Я устала от полицейских, — сказала она.

— Ты помнишь ту историю?

— Да.

Вошел Гилберт.

— Считают, что Крис сделал это?

— Нет, — сказал я.

— А кто это сделал, по их мнению?

— Я мог бы вчера тебе сказать. А сегодня не могу.

— Это же нелепо, — возразила Мими. — Все знают, и ты также, что это сделал Клайд. — Когда я ничего не ответил, она повторила более резко: — Ты знаешь прекрасно, что это Клайд сделал.

— Нет, — сказал я.

У Мими от восторга осветилось лицо.

— Ты на него работаешь, ведь так?

То, что я сказал «нет», не произвело на нее никакого впечатления. Гилберт спросил, не споря, а просто потому, что хотел узнать:

— Почему он не мог это сделать?

— Он мог бы, но не сделал. Стал бы он писать эти письма, которые бросали подозрение на Мими, единственного человека, который скрыл главную улику против него?

— Но, возможно, он не знал этого. Может, он думал, что полиция не все узнает. Они часто так делают, не так ли? Или, может, он хотел дискредитировать ее, чтобы ей не поверили, если…

— Вот, — сказала Мими. — Вот что он сделал, Ник.

Я спросил Гила:

— Ты не думаешь, что он убил ее?

— Нет, я так не думаю, но я хочу знать, почему у вас такое мнение, — вы понимаете, ваш метод.

— А я бы хотел узнать твой.

Он слегка покраснел, и в его улыбке было некоторое смущение.

— О, но это другое дело.

— Он знает, кто убил ее, — сказала Дороти из двери.

Она была все еще одета. Она уставилась на меня так, как будто боялась смотреть на кого-либо другого. Лицо у нее было бледное, и она держала свое маленькое тело строго прямо. Нора открыла глаза, поднялась, облокотившись на локоть, и спросонья (просила:

— Что?

Никто ей не ответил. Мими сказала:

— Дороти, давай не будем устраивать драматические сцены Дороти ответила:

— Ты можешь побить меня, когда все уйдут. Ты это сделаешь Она сказала это не спуская с меня глаз. Мими старалась показать, что она не знает, о чем говорит ее дочь.

— Кто ее убил? — спросил я ее.

Гилберт сказал:

— Ты ставишь себя в глупое положение, Дори. Ты…

Я перебил его:

— Пусть, пусть она скажет, что хочет сказать. Кто ее убил, Дори?

Она посмотрела на брата, опустила глаза, сгорбилась. Глядя я пол, она неразборчиво сказала:

— Я не знаю. Он знает. — Она подняла глаза на меня и задрожала. — Вы что, не видите, что я боюсь?! — закричала она. Я боюсь их! Уведите меня, и я скажу, но я боюсь их…

Мими засмеялась, глядя на меня.

— Ты сам напросился. Поделом тебе.

Гилберт покраснел.

— Так глупо, — прошептал он.

Я сказал:

— Я действительно уведу тебя, но я хотел бы, чтобы ты сказала это сейчас, когда мы сидим все вместе.