Собрание сочинений. Врата времени

– Знаю-знаю, – кивнул Седрик. – Хелена, помогите-ка мне доказать, что он не прав. Давайте поужинаем вместе.

– Но мы же договорились…

– Разочек соглашение можно и нарушить.

Хелена твердо покачала головой.

– Уж во всяком случае – не сейчас, – сказала она. – К тому же это ничего не докажет. Он вас поймал, по крайней мере в этом пункте. Согласись я поужинать с вами, это значило бы только одно – что в вашем иллюзорном мире происходит осуществление нереализованных желаний.

– Фу, – поморщился Седрик. – Ну зачем ругаться такими словами?.. Но вот что меня беспокоит: откуда он узнал про желтые пилюли? Я не могу отделаться от мысли, что если бы у нас были космические корабли и если бы существовало такое психическое заболевание, как описанное им космическое безумие, при котором больной склонен персонифицировать окружающие объекты, то именно желтая пилюля была бы надежным средством от галлюцинаций.

– Каким образом? – поинтересовалась Хелена.

– Этот препарат почти утраивает мощность нервных импульсов от периферийных органов. Как результат – воспринимаемая реальность напрочь «заглушает» любые иллюзии. Действие просто ошеломляющее. Я как-то принял такую пилюлю три года назад, когда они появились впервые. И поразился – насколько мало из того, на что мы смотрим, мы видим. В особенности это относится к людям. Мы видим не реальные объекты, а их символы! Оказалось, я просто не в состоянии работать без привычных профессиональных символов, позволяющих видеть людей не тем, кем они являются в действительности, а как бы комплексами нормальных и анормальных симптомов…

– Хотела бы я попробовать, – заметила Хелена.

– А забавный был бы поворотец в сюжете, – засмеялся Седрик. – Воображаемый персонаж в иллюзорном мире принимает желтую пилюлю, после чего обнаруживает, что эта таблетка на самом деле не более чем его галлюцинация!..

– А хотите, оба примем по штуке? – с вызовом предложила Хелена.

– М-хм, – твердо покачал головой Седрик. – Я после нее работать не смогу.

– А может, боитесь прийти в себя на космическом корабле? – поддела его, улыбаясь, Хелена.

– А может, и боюсь, – согласился Седрик. – Вам странно?.. Дело в том… есть кое-что… очень серьезный пробел в моей реальности. Такой, что я вас о нем и спрашивать боюсь.

– Вы что, серьезно? – подняла брови Хелена.

– Увы, да, – кивнул Седрик. – Почему полиция доставила Джеральда Бочека ко мне, вместо того чтобы поместить его в психиатрическое отделение городской клиники или тюремного госпиталя, а меня вызвать к нему? Почему окружной прокурор не связался со мной заранее?

– Я… я не знаю! – растерянно сказала Хелена. – Никаких звонков не было. Они просто приехали… и я была уверена, что они не могли бы приехать без договоренности с вами. На сегодня первой в списке была миссис Фортескью – я позвонила и застала ее как раз вовремя, она уже выходила из дому; и я ее предупредила… – Она смотрела на Седрика круглыми от волнения глазами.

– Теперь мы можем представить себе, что чувствует пациент, – заметил Седрик, открывая дверь в кабинет. – Не правда ли, пугающая мысль – представить, что, если принять желтую пилюлю, все это может просто исчезнуть: мои годы в колледже, ординатура, моя слава – слава лучшего в мире психиатра – и, наконец, вы. Скажите, Хелена, вы-mo уверены, что вы не экспедитор из Марсопорта?

Он шутливо свел брови и закрыл за собой дверь.

Сняв плащ, Седрик подошел сразу к квадратику односторонне прозрачного стекла в двери приемной. Джеральд Бочек, по-прежнему в смирительной рубашке, был там, и те самые четверо полицейских с ним.

Седрик подошел к своему столу и, не присаживаясь, придавил клавишу интеркома.

– Хелена, – проговорил он, – прежде чем впустить Бочека, соедините меня с окружным прокурором.

Он проглядел четыре истории болезни, лежащие на столе. Один раз, оторвавшись от карточек, потер глаза: он провел ночь почти без сна.

Зазвонил телефон. Седрик снял трубку.

– Алло, Дэйв?.. Надо бы поговорить об этом Джеральде Бочеке…

– Да-да, как раз собирался сегодня с вами связаться – ответил прокурор. – Я звонил вам вчера в десять, но никого не застал, а потом у меня не было времени. Уолтерс, наш полицейский психиатр, уверяет, что вы можете дня за два привести Бочека в норму – по меньшей мере на достаточно долгий срок, чтобы мы сумели вытрясти из него более или менее разумные ответы. Сами понимаете, под бредом с ящероподобными венерианскими пиратами должны быть какие-то причины для массового убийства…

– Да, но почему вы распорядились привезти его ко мне? – спросил Седрик. – То есть я не против, но… я имею в виду… я думал, так не делается! Мне казалось, нельзя брать такого пациента из городской клиники и возить по городу…

– В принципе да, – подтвердил прокурор. – Но я хотел ускорить дело и притом обременять вас как можно меньше.

– О, – кивнул Седрик. – Понятно. Ну хорошо, хорошо, Дэйв. Он уже у меня в приемной. И я действительно сделаю все что смогу, чтобы привести его для вас в норму.