Тимоти побрел к себе по затянутому крепом холлу. Проходя мимо зеркала, с которым играли гости, он увидел в нем себя. Бледное лицо. Лицо того, кому суждено умереть. Ему было холодно, он дрожал.
– Тимоти… – позвала мама.
Он остановился под лестницей. Мама подошла, дотронулась до его лица.
– Сыночек, – сказала она. – Мы любим тебя. Помни это. Мы все тебя любим. И неважно, что ты не такой, как мы; и неважно, что однажды ты уйдешь от нас. – Она поцеловала его в щеку. – А если и когда ты умрешь, твое тело будет покоиться в мире, и никто тебя не потревожит – мы присмотрим за ним. Ты будешь вечно лежать в покое, а я каждый год в канун Всех Святых буду приходить к тебе и укладывать тебя поудобнее.
Дом молчал. Далеко, над холмами, ветер уносил последних весело болтающих между собой нетопырей.
Тимоти пошел к себе, медленно поднимаясь со ступеньки на ступеньку. Он неслышно плакал.
© Перевод на русский язык, Вязников П.А., 1994