Собрание сочинений. Том 9

Не был мошенником,
                                  пакостником,
гением тоже навряд,
да вот придется быть памятником —
редкий я фрукт, говорят.

Горькие или игривые
сыплют вопросы подчас:
«Правда, что вы эмигрировали?
Что же вы бросили нас?»

Где мне могилу выроют?
Знаю одно – на Руси.
Памятники не эмигрируют,
как их ни поноси.

Как я там буду выглядеть:
может, как Лаокоон,
змеями сплетен и выдумок
намертво оплетен?

Или натешатся шутками,
если, парадный вполне,
стану похожим на Жукова —
грузом на слоноконе.

Маршал, не тошно от тяжести,
свойственной орденам?
Лучше пришлись бы, мне кажется,
вам фронтовые сто грамм.

Наши поэты – не ротами,
а в одиночку правы,
неблагодарную Родину
тоже спасали, как вы.

Но не напрасно громили мы
монументальный быт.
Мраморными и гранитными
нам не по нраву быть.

В центре застыв прибульваренно,
Высоцкий – он сам не свой,
слепленный под Гагарина,
оперный, неживой.

Сколько мы набестолковили.
Даже Булата, как встарь,
чуточку подмаяковили.
Разве горлан он, главарь?

Сверстники-шестидесятники,
что ж, мы сошли насовсем,
смирненько, аккуратненько
на пьедесталы со сцен?

Сможем и без покровительства,
бремя бессмертья неся,
как-нибудь разгранититься
или размраморниться.

Не бронзоветь нам ссутуленно,
и с пьедестала во сне
Беллочка Ахмадулина
весело спрыгнет ко мне.

16 июля 2003

Тайные уроки