Читаем Собрание сочинений. Том 8 полностью

«Это я,            Маша…» —как собака скулю,дверь опять перееханной лапой скребя,столько дров,                      столько слов наломавший,да и переломавший себя.Это я,          дети,ваш, такой непутевый,                                      а все же какой-никакой, а отец.Вы на пальцы меня,                                 словно куклу, наденьте —наиграйтесь отцом наконец.Я останусь                 над кроватками вашими юный, счастливый,хотя и в долгу, как в шелку,а свою           задолжавшую до неприличия юности старостьв очень черный чулан                                    потихонечку уволоку.Ну не биться мне лбом же!                                             Я подамся хоть в бомжи,лишь бы вам раздобыть                             хоть копеечку звонкого чистого дня!Если будет меня в моих детях все больше,мне не страшно,                           что будет все меньше меня.Но нечестно,если призраком стану являться к любимой                                                              в пургу и дожди.Обещаю —                  я честно исчезну,только замуж за честного парня и ты выходи!Может, на золотые, с ресницами белыми, очи ромашексвои синие, выцветшие                                       сменю.«Это я,            Маша…» —прошепчу твоим туфелькам яи в ромашки тебя заманю.И потомкам шепну в двадцать первом столетье,став ночной темнотой,                                    почему-то вздыхающей глубоко:«Это я,            дети…Вы почистили зубы?Я вам почитаю чуть-чуть на ушко…»24 августа 1994<p>Две любви</p>То ли все поцелуи проснулись,                                                   горя на губах,то ли машут дворы                                рукавами плакучих рубах,упреждая меня                         белой ночью, дразняще нагой,от любви дорогой                             не ходить за любовью другой.То ли слишком темно на душе,                                            а на улице слишком светло,то ли белая ночь,                             то ли ангельское крыло.Страшно жить без любви,                                         но страшнее, когда две любвивдруг столкнутся,как будто в тумане ночном корабли.Две любви —             то ли это в подарок с опасным избытком дано,то ли это беда                       прыгнет молнией ночью в окно,рассекая кровать                             раскаленным клинком пополам,драгоценные некогда письма                                                сжигая, как хлам.Две любви —                      то ли это любовь, то ли это война.Две любви невозможны.                                        Убийцею станет одна.Две любви, как два камня,                                            скорее утянут на дно.Я боюсь полюбить,                                потому что люблю, и давно.Июнь 1994<p>Памяти Этери Когония</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное