Собрание сочинений. Том 7

Вы вслушайтесь в каждый трепещущий колос —
у каждого колоса собственный голос.

И поле, тяжелые стебли колебля, —
сам хлеб, запевающий песню о хлебе.

И песня росой на колосья ложится:
«Без хлеба нет жизни, без хлеба нет жизни…»

Как это звучит ужасающе просто:
«Подайте на хлеб…» – безнадежная просьба.

И в рот своим детям под горькие вздохи
крестьянки совали последние крохи.

Кто с хлебом играет – тот хлеба лишится.
Без хлеба нет жизни, без хлеба нет жизни…

Что может быть в лютой блокадной метели
страшнее, чем карточек хлебных потеря?

Но люди, на льду прорывая блокаду,
везли и под бомбами хлеб Ленинграду.

И будет над Ладогой вечно кружиться:
«Без хлеба нет жизни, без хлеба нет жизни…»

13 августа 1980

Унцукульская яма

Чабуа Амираджэби

Ты травой заросла,
                               Унцукульская яма,
но для Грузии всей – ты подобье подземного храма.
В эту яму
                плененного Гурамишвили,
как звезду, что украдена с неба,
                                                   вдавили.
Вот что делают люди, веками копая упрямо
для зерна – только ямку.
                                         Поэту великому – яму.
Остаются от ножек бесчисленных тронов
ямы в шаре земном,
                                словно кладбище стонов.
А когда засыпают землей эти ямы,
чьи-то стоны
                     слышны под землей постоянно.
Но бессильны вы,
                             ямокопатели слова,
ибо яма забвенья
                            давно вам готова.
Если пленников гроздья
                                        вы давите в яме,
то из ямы
                выплескивается «Давитиани»,
Яма может быть черная,
                                       смертью пропахшая,
но из ямы возносится Чабуа,
                                               Дата Туташхиа.
Лучше сгнить в яме смерти,
                                             зато непритворной,
чем прожить в позолоченной яме придворной.
Все несчастья поэта —
                                    лишь к счастью поэта.
Если в яму столкнут,
                                   не вершина ли это?
Лик героя велик,
                            даже спрятанный в яму,
                                                                   как в раму.
Ближе к сердцу земли,
                                     если сброшен ты в яму.

Гульрипш, Абхазия,

10 октября 1980

Директор хозяйственного магазина