Собрание сочинений. Том 6

Бернес стал кумиром моего детства после замечательно сыгранной роли одессита в фильме «Два бойца» (1942). Две напетых им песни: «Шаланды, полные кефали» и «Темная ночь» – знали буквально все (см. «Балладу о шмоне»). Когда я получил новую квартиру, он чудом добыл где-то мне в подарок небесного цвета унитаз и торжественно внес его в наш дом. Соседи были потрясены видением кумира с унитазом и с того дня очень зауважали меня.

Три скульптора

Голубкина, Мухина, Лебедева —
запасник вас все-таки спас.
Как жалко, что больше не лепите вы,
что умерли руки у вас.

Пустынная летняя выставка,
сказав мне: «Постой… Не спеши…» —
какую-то искорку высекла
из окаменевшей души.

И что-то в ней торкнулось, дрогнуло, —
в запаснике спрятанный стыд
и чувство искусства, как Родины,
которая лжи не простит.

Забылись все мелкие сволочи.
Лепя из осколков мой дух,
мерцали, как складень трехстворчатый,
три фото ушедших старух.

Душа моя, в стольком повинная,
бесчувственной быть перестав,
вновь делалась мягкою глиною
в невидимых женских перстах.

В нас проблески самые скудные
есть признак, что свет не погас.
Все женщины, в сущности, скульпторы,
которые лепят всех нас.

Все женщины входят вневременно
в искусство особым путем.
Вдвойне они сразу беременны:
искусством и просто дитем.

Есть подвиг – при девичьей статности
с нетронутым детским лицом
видение собственной старости
пророчески высечь резцом.

Есть подвиг – при женственной прелести,
как сивку, себя укатать
и в скулах железного Феликса
России судьбу угадать.

Кто сдался в искусстве, кто скурвился…
Мы ходим по залам, молчим.
Три женщины русских – три скульптора
сурово глядят на мужчин.

Август 1971

Неразделенная любовь

И. Кваше, исполнителю роли Сирано де Бержерака в спектакле театра «Современник»