Собрание сочинений

Швейцар. Я не знаю, что делается с бедной Россией. Мне 45 лет. За всю свою жизнь я не слыхал столько слов, как здесь… меньшевики, трудовики, центровики…

Джон Рид. Это называется… гоголевские Мертвые души.

Голос Скобелева. Поклянемся же, что либо революция будет спасена, либо все мы погибнем!

(Аплодисменты.)

Швейцар. Каждый день клянутся, каждый день погибают, никак не могут погибнуть!

(Выстрелы. Все уходят. Паника, вешалки уходят за кулисы, кроме одной, на которой висит пальто проф. Шацкого. Вбегает Шацкий, устремляясь к оставшейся вешалке, вешалка убегает от него вокруг сцены; затем Шацкий, измученный, убегает со сцены, вешалка за ним.)

Джон Рид. Все это очень хорошо. Но почему вы объединяетесь с кадетами?

2-й эс-эр. Сказать вам правду. В настоящее время народная масса идет за большевиками. Пока что у нас нет последователей. Мы не можем мобилизовать даже небольшой кучки солдат. Нет оружия… В известной мере правы большевики. Теперь в России существуют только две партии, располагающие какой бы то ни было силой, большевики и реакционеры, которые все прячутся у кадетского захвостья. Кадеты думают, что они пользуются нами, но фактически – мы пользуемся кадетами. Когда мы разобьем большевиков, мы пойдем против кадетов.

Джон Рид. Будут ли большевики допущены к участию в новом правительстве?

1-й эс-эр. Это вопрос. Конечно, если они не будут допущены, они повторят свое выступление, во всяком случае у них будут шансы захватить в свои руки перевес голосов в учредительном собрании – в том случае, если учредительное собрание будет созвано.

Джон Рид. О-о!

1-й эс-эр. Да, политика не легкое дело для нас, русских. Вы, американцы, прирожденные политические дельцы. Всю свою жизнь вы только и живете, что политикой, а для нас… мы только один год имели свободную и политическую жизнь.

Джон Рид. Что вы думаете о Керенском?

2-й эсэр. Керенский виноват во всех пороках временного правительства: мы хотели избавиться и от него, но предпочли подождать учредительного собрания…

Дама. Нет, нет, нет! Я никогда и никому не позволю дурно говорить о Керенском! Он – душка! Он – любовь русской революции! C’est l’amour de la revolution!²

1-й эс-эр. А большевики через неделю провалятся.

Джон Рид. А что же казаки?

1-й эс-эр. Казаки сказали: «большевики обещают, что они не отнимут нашу землю, – таким образом, нам не грозит никакая опасность, и мы остаемся нейтральными».

Джон Рид. А ваша программа?

1-й эс-эр. Наша программа? Вот она: земля должна быть передана земельным комитетам, рабочим должно быть предоставлено полное участие в управлении производством, энергичное проведение политики мира, но не такой ультиматум всему миру, какой предъявили большевики…

Джон Рид. Но если это ваша собственная политика, то почему вы возражаете? Если это требование крестьян, то почему вы выступаете против?

2-й эс-эр. Вы не понимаете? Крестьяне сразу поймут, что эти узурпаторы выкрали нашу программу!

Джон Рид. Н-н-н-ет.

1-й эс-эр. Нет, да. Они украли ее!

Дама (возмущенно). Вы понимаете. Ils ont vole³.

Джон Рид. Они взяли вашу программу… вы должны быть довольны.

2-й эс-эр (жалующимся тоном). Но ведь программа-то наша…

Джон Рид. В-в-в-аша.

1-й эс-эр. И они ее украли.

Джон Рид (после небольшого молчания). До свидания (со всеми прощаясь), до свидания (уходит).

Картина пятая

ШЕСТВИЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

Улица. Группа интеллигентов под зонтиками. На сцене Джон Рид, солдат и моряк.

Джон Рид. Мосье Шацкий, что это такое?

Шацкий. Отправляемся умирать в Зимний дворец.

Шредер (солдату). Мы требуем, чтобы нас пропустили. Смотрите, эти товарищи идут со Съезда Советов. Посмотрите на их билеты. Мы отправляемся умирать в Зимний дворец.

Моряк. У меня приказ никого не пропускать в Зимний дворец… (Возбужденные голоса.) Ну, ладно: я пошлю товарища протелефонировать в Смольный…

Шредер. Мы настаиваем, чтобы нас пропустили. Мы не вооружены. Мы настаиваем, чтобы нас пропустили. Мы не вооружены. Мы пойдем, пропустите вы нас или нет.

Солдат. У меня приказ.

Эс-эр. Стреляйте в нас, если хотите. Мы пойдем. Мы готовы умереть, если у вас хватит духу стрелять в русских и товарищей Мы подставим наши груди под ваши выстрелы.

Моряк. Нет. Я не могу пропустить вас.

Девица. А что, если мы пойдем вперед, будете вы стрелять?

Солдат. Нет, я не собираюсь стрелять в публику, у которой нет ни одного ружья. Мы не будем стрелять в невооруженных.

Эс-эр. Мы пойдем вперед. Что вы можете с нами сделать?

Солдат. Мы что-нибудь да сделаем. Мы не можем вам позволить пройти. Мы что-нибудь да сделаем!

Все. Что же именно вы сделаете?

Моряк. Мы вас отдубасим. А если будет необходимо, мы будем и стрелять.

(В толпе истерика.)

Шредер. Товарищи и граждане! Против нас пущена в ход сила. Мы не можем нашей невинной кровью запятнать руки этих невежественных людей. Ниже нашего достоинства быть расстрелянными.

Эс-эр. Вернемся в Думу и обсудим средства спасения страны и революции (уходят).

М ат рос. Интеллигенция! (Смех).

Солдат. Ах ты, елочки зеленые.

Во время этого митинга Джон Рид снимает группу интеллигентов. При вспышке магния все разбегаются.

АНТРАКТ