Собрание палийских джатак

И вот о том теперь горюю и страдаю.

Открой же смысл его речений мне, Сенака!"

Услыхав, что говорит брахман, великосущный раскинул сеть своего знания – будто забросил её в пучину океана – и так рассудил: "У сущих в этом мире для смерти множество причин: одни сами тонут в океане, других хватают хищные рыбы; эти сами низвергаются в Ганг, тех влекут туда крокодилы; кто-то падает с дерева, кто-то гибнет от ядовитой колючки или от ран, нанесённых оружием; некоторые травятся, вешаются, бросаются в пропасть; иные умирают от холода или болезней. Так какая же смерть суждена этому брахману и его жене, если яккха сказал: "Заночуешь в пути – сам умрёшь, доберешься до дома – жена умрет!"?"

И, думая так, великосущный узрел вдруг мешок за плечами у брахмана и подумал: "Должно быть, брахман этот забыл завязать мешок, когда после утренней трапезы пошёл напиться к воде, а какая-нибудь змея, почуяв запах пищи, залезла в мешок. Затем брахман, напившись, воротился и, ничего не подозревая о заползшей в мешок змее, завязал его и пустился в путь. Если он заночует в пути, то вечером на привале развяжет мешок с мыслью: "Надо бы перекусить!", запустит в него руку, а змея его за руку цапнет и тем лишит жизни. Вот отчего он умрёт, если заночует в пути! А что будет, пойди он прямо домой? Мешок наверняка окажется в руках у жены, и та, подумав: "Посмотрю-ка я, что в нём!" – развяжет его, сунет туда руку и погибнет от укуса змеи! Вот что стало бы причиной смерти жены, воротись брахман сегодня домой!" Всё это вмиг уразумел великосущный с его совершенным знанием средств и путей! И вот что ещё пришло ему на ум: "Видно, змея эта – не ведающая страха чёрная кобра! Ведь она не обнаружит себя ни единым движением – даже не шевельнётся, когда мешок на ходу бьётся о рёбра брахмана! Даже здесь, в многолюдном собрании, она ничем не выдаёт своего присутствия! Вот почему я полагаю, что это должна быть чёрная кобра, отважная и бесстрашная!" Так великосущный, проницающий всё своим божественным оком, обладающий совершенным знанием средств и путей, всё это постиг! Силою своего всеведенья он восстановил всё происшедшее, будто сам был там и видел, как змея заползает в мешок. И, уяснив себе всё, великосущный в стремлении дать ответ на вопрос брахмана, находясь в том собрании, возглавляемом самим царём, такую гатху:

"Я мыслью обозрел всё множество причин

И то, что изреку, есть истина сама:

В мешок с едою, полагаю я, змея залезла,

Брахман, но не ведал ты о том!"

И, пропев это, спросил великосущный: "А что, брахман, есть в твоём мешке съестное?" – "Да, есть, великомудрый", – отвечал брахман. "Ел ты что-нибудь сегодня утром?" – "Да, ел, премудрый!" – "А где расположился?" – "В лесу под деревом". – "А когда после трапезы ты пошёл испить воды, завязал ты мешок?" – "Нет, не завязал, великомудрый". – "А когда, напившись, воротился, осмотрел его прежде чем завязывать?" – "Нет, премудрый, не осмотрел!" – "Так вот, брахман, – молвил бодхисаттва, – пока ты ходил пить воду, змея, почуяв запах съестного, залезла в мешок, а ты и не знал о том! Поэтому спусти мешок с плеч, положи наземь среди собрания, развяжи чуть, отойди, возьми палку и лупи что есть мочи по мешку, покуда не вылезет из него чёрная кобра, шипя и раздувая капюшон. Узрев её, ты избавишься от сомнений!" И, говоря так, великосущный спел такую гатху:

"Ударив палкой, ты в мешке змею почуешь,

Ту, что глуха, нема и чей язык раздвоен.

Тогда без колебаний и сомнений

Мешок раскрой — и гибкотелого узришь ты!"

И, вняв речам Великосущного, брахман, хотя и был взволнован и дрожал от страха, сделал всё, как ему велели. Свернувшаяся же змея, отведав палки, выскользнула из мешка и замерла, оглядывая собрание.

И, толкуя смысл происшедшего, Учитель спел еще одну гатху:

"Когда в собранье брахман возбуждённый

Мешок с едою развязал, на свет явился,

От ярости шипя и весь народ пугая,

Змей ядовитый, капюшон свой раздувая!"

В тот самый миг, когда змея, раздувши капюшон, показалась из мешка, всем стало ясно, что великосущный явил себя как всецело пробуждённый. И всё великое множество народу исполнилось восторга, многие от радости размахивали полами одежд и приплясывали, щёлкая пальцами. На собравшихся низвергались драгоценности всех семи видов – будто потоки дождя с небес, – и тысячи возгласов "Да будет так!" наполняли воздух. Шум стоял такой, будто земля разверзлась. Но не знатное происхождение, не клан, не род и не место рождения, не слава и не богатство позволили пробуждённому постичь смысл случившегося и быстро найти надлежащий ответ – только силою мудрости сумел он сделать это. Ибо лишь благодаря мудрости, человек, взрастив духовное видение, может распахнуть врата Благородного Пути, войти в великую и вечную нирвану, став либо архатом, либо просветлённым-для-себя, либо всепробуждённым. И среди дхарм, ведущих к великой и вечной нирване, мудрость, поистине, главная, а прочие – лишь её свита. Вот почему сказано:

"Премудрость – главное!" – благие изрекают,

Она – как месяц среди звёзд, светил владыка!

Ведь благость, изобилье, истина и дхарма –