Собрание палийских джатак

Встреченный чарующим ароматом этого дерева, превосходящим аромат спелых плодов манго, царь решил сразу, что это и есть то самое дерево. Подойдя ближе, он увидел, что на его ветвях расселись сотни обезьян, занятых пожиранием его плодов. Тогда царь, крайне разгневавшись на этих обезьян, грабивших столь желанное его достояние, стал браниться и кричать своим людям: «Бейте их! Бейте, убивайте, уничтожайте, гоните прочь этих негодных обезьян!» И его люди, взяв луки и приготовившись выпустить стрелы, криками угрожали обезьянам, а другие высоко подняли комья земли, дубины и копья. Они наступали на дерево так, словно им нужно было атаковать неприступную крепость. Меж тем бодхисаттва заметил приближение царского войска, походившего на океан, воды которого взметает стремительный ветер, поднявшего необыкновенный шум, осыпавшего дерево со всех сторон, как градом молний, стрелами, комьями земли, палками и копьями. Он увидел также, что обезьяны могут испускать только крики ужаса и обращают к нему свои изменившиеся от отчаяния лица. Глубокое сострадание овладело его сердцем, и он, свободный от отчаяния, уныния и страха, успокоив обезьянье стадо, направил все свои помыслы на их спасение. Взобравшись на верхушку дерева, он хотел перепрыгнуть на соседнюю скалу. Хотя до той вершины можно было добрать только в несколько последовательных прыжков, Великосущный благодаря своей чудесной отваге перелетел, как птица.

8. И в два прыжка бы не преодолели другие обезьяны это расстоянье, которое отважным и стремительным прыжком покрыл он, как будто бы оно ничтожным было.

9. Его решимость возросла от сострадания и отточилася отвагой в совершенстве. Он приложил огромные усилья и напряжением ума нашёл тот путь.

Взобравшись на самое высокое место на вершине утёса, он нашёл прочный и большой тростник, крепко вросший в скалу своими корнями, длина которого превышала расстояние [до баньяна]. Привязав этот тростник к ногам, он снова перепрыгнул на дерево. Так как расстояние было велико, и ему мешал тростник, привязанный к ногам, Великосущный с трудом ухватился руками за ближайшую ветку дерева.

10. Затем, держась за ветку крепко и натянув старательно тростник, он жестом стаду приказал немедленно покинуть дерево.

Тогда обезьяны, обезумевшие от страха, увидели путь к спамению и устремились по нему, не заботясь о том, что бегут по его телу, и благополучно спаслись тем путём.

11. Когда топтали его ноги обезумевших от страха обезьян, лишилось его тело крепости, но ум великой стойкости не потерял.

Увидев это, царь и его люди пришли в невыразимое удивление.

12. Такое мужество, величье мудрости и бзразличие к себе, а также милосердье к ближним удивит и тех, кто только слышал это. Так что же говорить о видевших воочию?

И вот царь приказал своим людям: «Царь обезьян, тело которого изранено ногами стада обезьян, обезумевших от ужаса, должно быть очень устал, долго находясь в одной и той же позе, и не сможет сам освободиться. Поэтому немедленно растяните внизу под ним ковёр и одновременно стрелами рассеките тростник и ветку баньяна». Те так и сделали. Тогда царь велел осторожно поднять его с ковра и положить на мягкое ложе, где он лежал в бессознательном состоянии, вазванном болью от ран и усталостью. После того как его раны были смазаны очищенным маслом и другими снадобьями, способствующими заживлению свежих повреждений, его слабость уменьшилась.

И когда он пришёл в себя, царь, преисполненный любопытства, удивления и уважения, приблизился к нему и, спросив сначала о его здоровье, сказал:

13. «Для обезьян себя мостом ты сделал, не жалея жизни. Ты спас их. Кто же ты для них и кто они тебе?

14. О первая из обезьян, ты расскажи мне, коль слышать я достоин. Ведь на такое дело не пойдут сердца, скреплённые лишь дружбы узами».

Тогда бодхисаттва, почтив царя за его ласковое обращение и помощь, достойным образом поведал о себе:

15. «Они, мои приказы принимавшие всегда, правленья бремя возложили на меня, я же, к ним сердцем привязавшийся, как к детям, ту ношу принял.

16. Такова, великий царь, связь между мной и ними, окрепшая за время долгое. И дружба между равных по природе благодаря совместной жизни превратилась в привязанность».

Услышав это, царь ещё более изумился и сказал:

17. «Служат советники и прочие властителю, но не властитель им. Так почему же ты отдал себя для блага подчинённых?»

Бодхисаттва сказал: «Хотя, о великий царь, таково правило государственной мудрости, но мне оно кажется трудноисполнимым.

18. Какая мука с равнодушием смотреть на нестерпимое страданье даже незнакомого. Что ж говорить о человеке, с преданностью обратившемся к тебе и ставшим дорогим, как родич.

19. Когда увидел я растущую опасность для обезьян, отчаяние их и страданье, скорбь мною овладела, не оставив места заботе о доле собственной.

20. Увидев натянутые луки и мелькающие молнией мечи, услышав наводящий страх звон тетивы натянутой, я поспешил, не размышляя, на утёс с баньяна перепрыгнуть.