Соблазны бытия

– Возможно, и не пыталась. У тебя это получилось сразу. Вы с бабушкой действовали очень умно. Какой чудесный план, нацеленный на то, чтобы принудить меня согласиться с твоим правом работать в «Литтонс» наравне с остальными вашими. Только вы меня не принудите. И больше не говори мне о своей любви. Меня тошнит от этих слов. – Кейр встал и сердито посмотрел на нее. Элспет плакала, сжавшись на стуле, пугаясь страсти, которая вдруг вырвалась из нее и ударила невыносимо больно. – Я скажу, чем ты на самом деле занимаешься. Ты меня разрушаешь. Меня и все, что мне дорого и во что я верю. Когда-то я любил тебя так, что моя любовь не вмещалась в слова. И я сражался… сражался со своей любовью к тебе.

– Почему? – спросила она, прекратив плакать.

– Потому что знал: любовь к тебе обязательно закончится бедой. Мы с тобой слишком разные, и наши корни тоже слишком разные.

– Кейр, ну что ты, в самом деле? Это же абсурдно.

– Ах, по-твоему, это абсурдно? Я так не думаю. Мои принципы и идеалы никогда не совпадали с твоими. Они и не могли совпадать. Я должен был понять это с самого начала. Какой же я был дурак!

– Что ж, я очень рада, что ты понимаешь это сейчас, – уже спокойно, без всхлипываний, сказала Элспет. – Очевидно, и я была дурой. Спокойной ночи. Спасибо за невероятно интересную беседу.

Она постелила себе в другой комнате и легла. Усталость сморила ее, и она моментально заснула, но в три часа вдруг проснулась и весь остаток ночи лежала, глядя в темноту. Элспет чувствовала себя беспредельно уязвленной и находилась в полном замешательстве. Неужели развод – единственный выход из этого тупика? Получалось, что так, поскольку у Кейра к ней не осталось ни капли любви.

Ей еще никогда не было так одиноко. Даже тогда, в Глазго, в их убогой квартирке.

* * *

– Дорогая, у тебя совсем несчастный вид. Ты вся напряжена. Куда делась та, знакомая мне Иззи? Может, ты что-то хочешь мне рассказать и не знаешь, с чего начать?

– Нет. Мне нечего рассказывать.

– Ты уверена?

– Да. Уверена.

– Уверена на сто пятьдесят процентов?

– Ник, ну что ты пристал. Уверена на целых двести.

– Хорошо. А то я уже начал думать: вдруг со мной что-то неладно? Допустим, от меня путом пахнет или еще что-то, о чем вслух не говорят.

– Да нет же, – отмахнулась Иззи. – Скажешь тоже!

– Я рад. Помнишь песенку «Ты мое солнце»? Ты действительно мое солнце, но с недавних пор оно почти все время скрыто облаками.

– Тебе просто кажется, – торопливо возразила Иззи. – Я прекрасно себя чувствую.

– И ты по-прежнему любишь меня?

– Конечно люблю.

– Отлично, поскольку у меня есть одна идейка. Думаю, она сделает тебя счастливой.

– Да? Что за идейка?

– Думаю, нам пора пожениться. Как говорят, остепениться, подумать о детях. Как тебе это?

Иззи в слезах опрометью выбежала из комнаты.

Глава 39

– Боже мой! – Это был ее голос, дрожащий от ужаса и недоверия. – Боже мой!

Такое просто невозможно. Никаким образом. Абсолютно.

Она присела за кухонный стол, держа в руке письмо и видя, как дрожат ее пальцы. Она вся дрожала. Ее тошнило. Ее вот-вот…

«Дженна, успокойся, – твердила она себе. – Успокойся. Пока еще ничего не случилось. Возможно, это ошибка. Глупая, нелепая ошибка».

Но письмо – вот оно. Письмо из какой-то юридической фирмы, адресованное Чарли и касавшееся ее, Дженны. Она нашла конверт валявшимся поверх груды других бумаг на его письменном столе. Она искала совсем другое письмо, которое Чарли обещал написать в ее школу по поводу дополнительных уроков верховой езды в следующем полугодии. Сегодня из школы позвонили и сказали, что письма они так и не получали, а им обязательно нужно письменное согласие Чарли.

В письме из юридической фирмы говорилось… Дженна заставила себя успокоиться и медленно, вдумчиво прочесть это письмо вслух, чтобы лучше понять… Там говорилось, что Дженна имеет право на одну треть отцовского наследства. Во всяком случае, у нее сложилось такое впечатление.